В Киеве-то три месяца назад и произошло знакомство Софьи с Юрием…
Девушка хорошо запомнила тот день, когда тетушка взяла ее с собой в киевский театр. Поначалу Домна Гавриловна собиралась посещать в древнем стольном граде лишь святые места, однако привитая ей смолоду любовь к изящным искусствам возобладала над ханжеской строгостью, обуявшей ее в пожилые годы, и она решила побывать в недавно построенном театре, по случаю открытия которого Конная площадь была переименована в Театральную. Надпись на занавесе театра гласила: «Смех очищает нравы», но в тот день давали не комедию, а трагедию – «Отелло» Шекспира, в которой заняты были именитые гастролеры из императорской труппы. Роль Дездемоны исполняла красавица актриса Екатерина Семенова, прославившаяся на сценах Петербурга и Москвы и, по мнению многих театралов, не уступавшая знаменитой французской актрисе Жорж. Игра Семеновой, трогательно изобразившей драму любящей и несправедливо обвиненной женщины, потрясла Софью до слез, и, глядя безотрывно на сцену, девушка не заметила, что сама является объектом внимания красивого молодого человека, сидящего в партере.
Когда окончился спектакль и публика, неистово аплодируя, повставала с мест, Софья наряду с восторгом ощутила даже некоторую зависть к актрисе, но зависть возвышенного свойства: ведь девушка знала, что Семенова – дочь крепостной крестьянки и, стало быть, талант помог ей одолеть сословные предрассудки, восхищая даже самых знатных и титулованных зрителей. Забывшись, Софья невольно прошептала: «Какое прекрасное дело – быть актером… Вот бы мне…» Но Домна Гавриловна услышала ее реплику и тотчас сделала замечание: «Что за мечта у тебя, голубушка? Не для того мы с твоим отцом дали тебе приличное воспитание, чтобы ты тянулась к лицедеям. У актерок много покровителей, но мало доброй славы. А я хочу видеть тебя женой добропорядочного человека».
Софья вздохнула и, отвернувшись от тетушки, встретилась взглядом с тем самым зрителем в партере, который на протяжении всего спектакля не сводил с нее глаз. Он улыбнулся ей, и девушка не смогла не ответить ему улыбкой. Она сразу же почувствовала, что одними переглядываниями дело не ограничится; так и произошло. Оказалось, что Юрий Горецкий – а это был именно он, пришел в театр не один, а со своим приятелем Илларионом, родители которого приходились дальней родней Гордею Онуфриевичу Чепурному,