Вчерашней ночью Роберт перестарался – схватил меня за волосы, что-то орал прямо в лицо, а потом несколько раз ударил в живот. И я решила тогда, что далее терпеть не буду. Сегодня настал день, который я буду вспоминать, как первый шаг к новой жизни.
Поэтому Роберт и допытывался о том, что я делала и с кем разговаривала. И даже поручил одному из сотрудников присматривать за мной. Понял, что нарушил границы, а я больше никогда не позволю ему даже приблизиться к ней.
Я смотрела на букеты белых ирисов и пыталась обмануть себя, что по-прежнему люблю эти цветы, хотя на самом деле с определенного момента возненавидела их. Они словно напоминали мне о безнадежной ситуации, в которой я оказалась.
– Давай не оставлять этого так, – тихо сказал Роберт.
– Что ты имеешь в виду?
– Подай заявление…
– Зачем?
– Повезу тебя в Камень Поморский. Пойдем в больницу и…
– С ума сошел?
– У тебя будет доказательство…
Я отодвинула стул и повернулась к нему. Он наклонился и положил голову на мои бедра. Находился в таком положение какое-то время, а я ласково гладила его по волосам.
Он хотел иметь над собой висящий дамоклов меч? Свидетельство того зла, что причинил мне?
Ничего иного быть не могло. Я допускала, что его намерения искренни. Знала, что он пытается что-то изменить, и несколько раз ему это удавалось. А потом снова доходило до рукоприкладства…
– Думаешь, это что-то изменит? – спросила я.
– Буду знать, что в каждую минуту ты можешь…
– Что? Пойти в полицию?
Роберт поднял голову. Глаза его влажно блестели, и он никоим образом не напоминал человека, который вчера издевался надо мной, таская за волосы и избивая до беспамятства.
– И ты позволил бы, чтобы тебя посадили в тюрьму? – продолжила я. – Чтобы Войтек остался без отца и мы выживали бы сами, без тебя?
– Не говори так!
– Но это правда, Роберт! Как ты это себе представляешь?
Сколько помню, мы всегда были откровенны друг с другом. Мне казалось, что в любом другом союзе подобная ситуация складывалась бы ровно наоборот: женщина или ушла бы, или насилие над ней было бы недопустимо. У нас всё не так. Мы говорили обо всем, не пытаясь «замыливать» друг другу глаза. В самом деле, никогда не врали – не считая того, что он скрыл от меня суть своей другой, брутальной натуры.
Роберт теснее прижался ко мне и обнял за талию.
– Как ты можешь быть рядом с таким сукиным сыном? – спросил он.
– Не знаю, – ответила я со смущенной улыбкой.
– Хотя бы поцарапала в отместку ему это гребаное германское автокупе…
– Ага. Собираюсь ночью воспользоваться баллончиком с краской.
– Правильный выбор.
Когда он снова посмотрел на меня, я поцеловала его, нежно прикоснувшись ладонями к щекам.