Обычно в это время конунг был погружен в чтение свитка, толстой книги или изучение очередного письма. Он коротко кивал Идунн, не переводя на неё взгляд здорового глаза и жестом указывал богине отправляться тем же путём, каким пришла. За всё время, что Один вызывал её в неурочные часы, Идунн не видела никого в башне конунга – свою увеличившуюся потребность в яблоках Один, видимо, предпочитал скрывать.
Оказалось, не от всех.
Подняв глаза, Идунн увидела, что сегодня Один коротал вечер не в одиночестве. В кресле напротив стола удобно, несмотря обычные для её положения, доспехи, расположилась валькирия. Вальяжно положив одну длинную, удивительно ровную ногу на другую, она откинулась в кресло и ленивым взглядом просматривала длинный свиток, лежавший у неё на коленях. Конец свитка, шелестя, мирно покачивался, в такт движениям ноги. Начало трактата гостья крепко зажала в одной руке. Пальцами другой она поглаживала вычурный бокал в виде черепа. Судя по склонившемуся почти через весь стол ВсеОтцу и недовольному взгляду, которым валькирия одарила Идунн, та прервала весьма оживленную беседу. Не желая ни становиться ненужным свидетелем, ни вызывать недовольство, Идунн в два приема выложила яблоки в подготовленную чашу и, коротко кивнув Одину на прощание, выбежала из кабинета и закрыла за собой створки дверей. Потерев глаза, чтобы снова привыкли к полумраку, Идунн спустилась по ступенькам, отгоняя из головы подозрительные вопросы о присутствии валькирии у Одина среди ночи и доверии ей тайны о том, что яблок теперь нужно больше.
«Это вовсе не моё дело!» – решила Идунн, выйдя в жилой коридор королевского крыла и помахав эйнхериям, показывая, что уходит. ВсеОтец представлял собой образец кристальной верности жене, и сама мысль об этом была кощунственной. Идунн вспомнила, кем именно была та девушка – кажется, она станет следующей предводительницей валькирий после того, как Сиф выйдет замуж за Тора. Её звали вроде бы Брунгильда… А может, и Кримхильда… Идунн, несмотря на свой кроткий нрав и доброжелательность, казалось, ко всем на свете живым существам, совершенно не жаловала валькирий. Локи был прав на счет них – в большинстве своём заносчивые, наглые и частенько злоупотреблявшие своим положением элитных воинов. К тому же Идунн откровенно претила такая зацикленность на себе, коя у валькирий была в большом почёте.
Нечего даже минуты размышлений уделять этому! Скорее всего, Один просто обсуждал с ней новую стратегию. Оставалось только надеяться, что все эти усиленные поедания яблок и ночные беседы не приведут к новой войне с итак истерзанными мирами!
*