– Я не твоя, Эккерман! И никогда твоей не стану! Ты можешь пользоваться моим телом, но моя душа будет принадлежать лишь мне одной! – с трудом собирала мысли в кулак, отвлекаясь от нетерпеливо покачивающего члена и строя настолько сложные предложения, пока его пальцы продолжали двигаться во мне, исполняя порочные желания моего бесстыжего организма.
Казалось, Эккерман точно знает, что в моём теле расположен какой-то специальный рубильник, превращающий меня в совершенно больную, ненормальную нимфоманку. И каждый раз пользуется этим, заставляя меня испытывать то, чего бы мне совершенно не хотелось!
– Ошибаешься, Кошечка. Ты только моя и уже давно стала только моей, – прокрутил пальцы на сто восемьдесят градусов, заставляя выгнуть спину от нарастающего между ног желания. – Признай, что тебе нравилось получать от меня подарки, – вышел из меня, уступая место своему члену. Сделав пару ритмичных движений, скользя им между влажных складочек, всё ещё не проникая внутрь, он заставил меня вздрогнуть, судорожно втягивая воздух через плотно стиснутые зубы. – Нравилось чувствовать себя особенной, – плавно вошел в меня Зейн, подхватывая под поясницу создавая ощущение абсолютной наполненности.
Раз за разом задевая те самые точки из-за которых всё моё тело пронизывало приятной судорогой.
– Я ненавижу тебя, Эккерман! Каждой фиброй души! Каждой клеточкой тела! НЕНАВИЖУ!
Все мои слова. Все проклятья и оскорбления отлетали от мужчины, не причиняя вообще никакого урона. А отчасти, даже начинало казаться, что ему всё это чертовски нравится! Заставляя двигаться вперед-назад, без остатка упиваясь процессом.
– Еще… – довольно зарычал Зейн, начиная вколачиваться в меня как ненормальный.
Выкручивая изнывающие от истомы соски. До боли впиваясь пальцами во вспотевшую ягодицу.
– Настанет день, и я обязательно выпущу в тебя пулю Эккерман! А потом буду смотреть, как ты подыхаешь, истекая кровью у моих ног! Живьём сдеру с тебя кожу и повещу на стену вместе с твоей головой, как трофей!
– Мне нравится, Кошечка! Говори еще! ЕЩЁ! – продолжал вдалбливаться в меня, вызывая дикий водоворот из ненависти, отчаяния, похоти и навязчивого желания высвободить нарастающее внизу живота безумие.
Горячее! Влажное! Неудержимое! Подчиняющее себе всю мою волю! Тело и душу!
Заставляющие биться в конвульсиях экстаза и дикого желания вонзить ему нож в сердце! Или что там у него на месте этого органа?!
Встав на мостик, впиваясь пальцами в простыню, я закричала от ненависти, отчаяния и боли. С каждым толчком его одержимость всё больше и больше проникала в меня, становясь практически ощутимой! Материализуясь на моём теле в тяжелые свинцовые цепи, скованные замками без отверстий под ключи.
Кажется, Пол на самом деле был прав и Зейн ни за что на свете меня не отпустит. Ни через месяц, ни через год, ни через стол лет!