– Сэлвиг Кеннет? – переспросила я. – Как и нынешний лорд?
– Да. Это семейное имя. Всего Сэлвигов в роду было четверо. Гораздо больше, чем Джонов, между прочим.
Тут Джон подмигнул мне, а затем достал свою связку ключей и отпер дверь в длинный коридор.
Там царила непроглядная тьма.
– Прошу прощения, я закрываю портьеры, чтобы картины не испортили лучи солнца. Сейчас всё исправлю.
Джон побежал вперед и принялся раздвигать тяжелые бархатные занавеси. Так ясный ноябрьский день проник и в галерею нежданным гостем.
Галерея была длинной. Пол был выложен искусной мраморной мозаикой. Потолок казался белоснежным переплетением узоров готической розы.
– Наша галерея относительно молода, – объяснял Джон, – основана примерно в 1675-1678 годах.
– Действительно, молода, – скептически заметила я.
Я осторожно вошла внутрь. Вот и первая картина. Как Джон и обещал: лорд Сэлвиг Кеннет. Портрет небольшой. Лишь голова. Рама круглая. Краски на холсте потемнели. Но ничего такого, с чем я не могла бы справиться, на картине не было.
Джон молчал, давая мне освоиться, рассмотреть картины. Все они были разных эпох и разных стилей. Каждая была красива по-своему.
Наконец я остановилась возле одной из них. На меня смотрело удивительно свежее женское лицо. Волосы женщины на портрете были слегка растрепаны. На щеках играл нежный румянец. Художник написал этот портрет, придав леди сходство с древнегреческими героинями. Её платье напоминало тунику. Поза женщины была расслабленной, за спиной леди высились горы. Портрет был совсем не похож на изображения чопорный викторианских дам тех времен.
– Великолепная работа! – выдохнула я. – Очень похоже на портреты Джорджа Ротшильда. Только краски более тусклые.
– Это леди Джулия Кеннет. И вы абсолютно правы: портрет работы Джорджа Ротшильда. Именно для его реставрации вас и вызвали, – улыбнулся Джон моему искреннему восторгу.
Ноги мои подкосились. О боги! Я просмотрела все каталоги, и в Кеннет Кастл не было зарегистрировано бесценных картин. Я верила в себя, я знала свои силы, я полтора года работала в Национальной галерее и еще три года в Русском музее. Но стать единственным реставратором неизвестного шедевра Джоржда Ротшильда было непосильно для меня! Я рассчитывала на семейную коллекцию портретов от безымянных авторов, а не на открытие неизвестной работы гения!
– Я пошутил, – быстро проговорил Джон, – то есть это, правда, леди Джулия Кеннет. И вы будете реставрировать именно её портрет. Но автор портрета – всего лишь неизвестный художник.
У меня отлегло от сердца.
– Ну, и шутки у вас, – пробормотала я.
Джон лишь пожал плечами.
Работа