Переоцененные события истории. Книга исторических заблуждений. Людвиг Стомма

теряющие начиная с XV в. значение и вес причерноморские и прикаспийские ханства. Эмигрировавший историк Павел Заремба, который в 1967–1979 гг. был одним из директоров польской службы радио «Свободная Европа», утверждает также («История Польши», Париж, 1961), что монголо-татарское владычество «решающим образом повлияло как на характер будущего Московского государства, так и на психику и культуру будущего русского народа», что можно посчитать специфически польской точкой зрения. И все же, если мы согласны, что государство Чингисхана оставило после себя хоть какое-то наследие, то тем более неправдоподобным кажется факт исчезновения из истории империи Тимура, от которой сохранились лишь засыпанные песком руины Бухары и Самарканда, где сейчас обитают народы ни с этнической, ни с языковой точки зрения не имеющие ничего общего с империей Тимура. Впрочем, о нынешнем Узбекистане или Туркменистане мало кто слышал, и уж практически никто не связывает эти земли с забытой империей Тимура, чье имя спасли от забвения Кристофер Марло, Луис Велес де Гевара и Эдгар Аллан По в литературе, а Георг Фридрих Гендель, Антонио Вивальди и Антонио Мария Гаспаро Саккини в музыке. Преемственность традиции оказалась полностью прервана.

      Так и нынешняя Монголия, страна по территории огромная – 1 564 100 кв. км, зажатая между Россией и Китаем, абсолютно забыта современным миром. Три миллиона ее граждан вспоминают о своих великих традициях (великих в прямом смысле слова, поскольку государство Чингисхана было самым обширным в истории нашей планеты) разве что ради немногочисленных туристов. Даже Лев Гумилев – энтузиаст истории Великой степи – будет ее рассказывать как сагу допотопных времен, от которых ничего не сохранилось, кроме ненайденного ковчега. Вот вам две великие державы, которые можно представить и как некое единое целое, поразившие мир во времена своего существования. Но из мощной степной бури, когда старое угасло, ничего нового не родилось.

      Падение Константинополя

      Почему IV Крестовый поход был направлен не против исповедовавших ислам сыновей Гога и Магога, а против братьев-христиан? Историки называют много причин. Во-первых, претензии на трон Византии Алексея, сына императора Исаака II Ангела, свергнутого своим братом императором Алексеем III. Будущий Алексей IV был уверен, что большинство горожан сыты по горло разборками в семействе Ангелов, и достаточно ему будет появиться под стенами города во главе мощной армии, он без особого труда по праву сильного будет провозглашен правителем. Понятное дело, что за предоставление такой армии и демонстрацию силы он обещал западному рыцарству солидное вознаграждение. Во-вторых, нерешительность римского папы Иннокентия III, который, с одной стороны, осуждал войну с братьями во Христе и даже в определенный момент предал анафеме настаивавших на ней венецианцев, с другой – же мечтал объединить христиан и посрамить греческих схизматиков. Таким образом, он был в вопросе нападения на Византию и за, и против. В-третьих,