На банкете после награждения я практически не пил, мне всё было не по себе. Окружающие же опять веселились без удержу. Матрёнова с подружками взахлёб пели народные песни, ребята-информационщики сдружились с однополой парой из Питера, Влад Покров по просьбам коллег из Краснодара вопил на весь зал, имитируя крики оленя в брачный период, Тараканов нализался и снова стал приставать к девушке, как две капли воды похожей на Наталью Водянову, так что её спутнику пришлось взять Евгения Витольдовича за локоть и вывести из зала. Сама «Водянова» по-прежнему была холодна и задумчиво смотрела на Эльвиру, стоявшую в дверях зала. Эльвира внимательно следила за мной.
По сути это был предпоследний день всероссийского фестиваля журналистов в Ульяновске: официально он закрывался в субботу, но многие, как и я, разъезжались уже завтра – в пятницу. Поэтому не видевшиеся много лет или сдружившиеся только здесь люди в этот вечер были особенно романтичны, раскрывали друг другу души, прощаясь на год, а то и больше. Вот и ко мне, отвопив брачным оленем, подсел Влад Покров, подошли ребята из «кубанского хора», коллеги из Татарстана, представители Русского музея, Матрёнова и её верные газетчицы, информационщики со своими друзьями, среди которых число геев росло в геометрической прогрессии… Они всё-таки уговорили меня с ними выпить, и наш разговор о профессии стал понемногу перетекать в ночь.
В какой-то момент ко мне подошла Эльвира, шепнув на ухо:
– Ну ты идёшь? Я давно освободилась.
Идти мне никуда не хотелось, поэтому я ей ответил:
– Слушай, я ещё посижу с друзьями. А ты иди, я подойду чуть позже и отдам тебе свой ключ. Я же с тобой полностью расплатился.
– Ну как знаешь, – раздражённо бросила она. – Импотент, любитель кукол!
Я поморщился, и она ушла.
Через некоторое время я обратил внимание на то, что Тараканова со своей помощницей среди нас так и не было, а красавица, похожая на Водянову, по-прежнему молчаливо сидела одна в стороне, хотя к ней периодически пытались приставать подвыпившие кавалеры. Впрочем, мне это было всё равно.
Засиделись мы до утра – уже светало. Я сказал, что мне пора, так как еду домой сегодня. Остальные нижегородцы дружной компанией уезжали на междугороднем автобусе в субботу.
Взяв подаренную мне статуэтку, я направился в свой номер. По пути похвалил себя за то, что заранее собрал вещи в обратную дорогу и теперь не нужно будет лишний раз суетиться: «Сейчас немного вздремну – и на вокзал!»
Я не спеша шёл по длиннющему коридору, представляя, как увижу в комнате спящую Эльвиру, которую мне отчего-то совсем не хотелось видеть.
Иногда мне мерещились за спиной какие-то шорохи, будто кто-за крался за мной. Я оборачивался, но никого не видел. «Пьяные галлюцинации», – решил я, хотя в этот день выпил как раз немного.
Спустившись по полулестнице к двери, я открыл её, вошёл в комнату