Где дали безбрежные… Роман. Лидия Бормотова

иногда кажется, – доверчиво призналась Стаська, – что мира-то, единого на всех, и нет. То есть он есть, конечно, но… Понимаешь вдруг, что каждый человек – это отдельная вселенная со своим особым миром. Внешний мир, отражаясь в этой вселенной, становится иным, не похожим ни на чей другой. И выходит, что главное в этих мирах – не конкретные материальные признаки, а впечатления от них, их ощущение, чувственное восприятие, нестандартное, непредугаданное понимание. Многослойность миров на едином жизненном пространстве… Это… как ромашки в поле: все похожи, а двух одинаковых нет.

      Глава 4

      Страшно интересно

      Стаська бежала по школьному коридору, на ходу расстёгивая молнию куртки и стряхивая снег с капюшона. Было слышно, как в 10«Б» скороговоркой под ломаный ритм выплёскивался рэп, и восторженные вопли выделяли кульминации, как болельщики забитые шайбы. Вот бездельники! Опять вместо репетиции дискотеку устроили! За такими глаз да глаз, никакой самостоятельности… Тихонько приоткрыв дверь, Стаська заглянула в класс. В полутёмном, радужно мерцающем пространстве Вовка Зябликов являл своё искусство. Фанат рэпа и мим, он отрешённо чертил вокруг себя резкие и плавные, но удивительно слитные движения, создавая иную реальность, иной мир, где слова обретали плоть, а музыка становилась биением сердца. Стаська открыла рот и замерла, как загипнотизированная. Такой и заметила её Юлька Колесова:

      – Анастасия Андреевна… – её испуганный шёпот эхом пронёсся по классу и спугнул волшебство. Музыка остановилась.

      Вовка замер, потом опустил руки и выпрямился:

      – Спалился… Это тиктоник, – виновато оправдывался он перед классным руководителем.

      Стаська наконец-то вошла в класс и огляделась: все были в сборе, на сдвинутых к стенам столах были разложены реквизит и распечатки сценария.

      – Вы уже репетировали?

      – Немного, – вразнобой откликнулось сразу несколько голосов. Врали, конечно, из благородных побуждений. Чтобы заслонить класс от гнева учительницы, ложь была наименьшим из зол. Не трусостью и позором, а скорее, доблестью. Её, конечно, на мякине не проведёшь (сама, в сущности, такая же, как они), но и проверить не сможет.

      – Да вы не волнуйтесь, Анастасия Андреевна, экспромтом получается даже лучше, как-то искреннее, – за всех отдувалась Юлька, отводя грозу.

      – Да… Будто в жизни, – со всех сторон обрадовались подсказке остальные.

      Стаська поняла, что репетировать после Вовкиного рэпа уже не хотелось, и ей, честно признаться, тоже…

      – Вовка, где ты научился так? – обратилась она к нарушителю порядка.

      – Этому научиться вряд ли можно. Это пружина такая в душе, которая распрямляется однажды, и я просто подчиняюсь ей. Но не у всех она есть.

      – И всё-таки, – скрепя сердце выдавила учительница (с неё же в конечном итоге и спросится!), – надо порепетировать. Помните: за лучшее представление класс награждается