С тех пор с Лурдес стали твориться чудеса. Во-первых, она сделала себе лазерную коррекцию близорукости и рассталась со страшенными очками в роговой оправе. На свет родилась девушка с огромными зеленовато-коричневыми глазами, которые она старательно училась подкрашивать. Правда, получалось у нее не очень. Я, как всегда, принялся было отпускать шуточки насчет шапито и клоунов и тут – впервые в истории наших дружеских, почти родственных отношений – наткнулся на горькую обиду. Она разозлилась на меня настолько, что выругалась матом. Для меня это крах. В ее глазах, хоть и неумело накрашенных. Я прикусил губу и попросил прощения за неуместную грубость. Не простила. Отдалилась как-то, забралась в свою улиточную ракушку и только иногда высовывалась оттуда, чтобы поговорить о делах в фирме или о политике. Это была одна из ее любимейших тем. Стопроцентная анархистка с уклоном влево, наивная и твердо убежденная в том, что в будущем общество должно отказаться от частной собственности в пользу экономики дарения и неиерархического общества, она часто просто бесила меня своими анархо-коммунистическими идеями. Во-вторых, у нее появился друг Пепе, которого я взял на работу в фирму. Звали его Хосе, а Пепе – это повсеместно популярное в Испании уменьшительно-ласкательное имя. Он тоже мой бывший ученик, но уроки русского языка я ему давал в частном порядке. Способный малый, прирожденный переводчик, владеющий к тому же еще и французским, итальянским и английским. Самородок, в общем. Вот с этим сокровищем Лурдес и спуталась. Не знаю, было ли между ними что-нибудь… интимное, но друзьями они стали закадычными. Лурдес смотрела на него как на олицетворение всех мужских достоинств, защищала от моих нападок и замечаний, следила за своевременностью выплаты жалования, покупала ему всяческие подарки, оберегала, холила и лелеяла, короче. Они много путешествовали вместе по Европе во время отпусков. Я, конечно же, начал ревновать. Не женщину, нет. Подругу, друга женского пола.
Когда со мной произошла беда, усадившая меня в инвалидную коляску, друг вернулся. Лурдес, моя бесценная подруга, часто навещала меня в разных клиниках и госпиталях. Приезжала в другие города и страны, по которым меня носило в поисках выздоровления. Уговорила вернуться в фирму и всячески помогала в работе либо просто была рядом.
Однажды она не вышла на работу, позвонила и сообщила, что ее отвезли на скорой помощи в больницу, потому что она не смогла встать с кровати. Диагноз: рак груди.
***
Моя милая Лурдес, тебя уже нет. Прошел почти год, остается месяц до годовщины твоей смерти. Я часто вижу тебя во сне, продолжаю учить русскому языку, и, ты знаешь, у тебя стало получаться, ты разговариваешь со мной, читаешь стихи Ахматовой, а я смеюсь…
Пели
Когда я был совсем маленьким, я совершил ужасный поступок – жестоко избил бездомного вшивого кота. Его окровавленная мордочка часто преследует меня во сне.
Как-то