Я набрался храбрости и повернулся к пассажирскому сиденью, ожидая увидеть самое худшее. Но рядом никого не было. Спокойней не стало, в воздухе все еще витало что-то опасное. Темнота сгустилась у самой двери, и складывалось полное ощущение, что я в кабине не один. Я протянул дрожащую руку в сторону сгустка тьмы. Елкины, я не смогу вам передать даже толику того ужаса, который испытал, когда взялся за джинсуху. Я резко отдернул руку. Чертовщина! Как я еще не выскочил с перепугу? Вовремя сообразил, что не девица это сидит у меня в кабине.
– А кто?
Семен, прищурившись, посмотрел на вопрошавшего. Это снова был Леха.
– Куртку я с собой прихватил новую. Ваучер я тогда продал. Шестнадцать тыщ выручил, вот и решил модную куртку справить. А надеть так и не довелось. Как купил, бросил в кабину, и… Вот такие, значит, дела. Выходит, куртка мне была без надобности.
– Да черт с ней, с этой курткой! Что с девкой? Куда она делась?
– Не знаю, – Семен пожал плечами.
Мне кажется, что она все время была рядом. Потому что, когда она появилась вновь, это не стало для меня уж такой неожиданностью. Как будто я до этого смотрел телевизор с подсевшим кинескопом. А пришел телемастер и наладил картинку. Девушка появилась, едва я отъехал от заправки. С трудом уняв дрожь в руках, я завел машину. И знаете что? Я боялся включать фары. Я знал, что девица рядом, елкины, но, как ребенок, боялся увидеть ее перед движущимся «КамАЗом».
Наверное, какое-то движение… Да, краем глаза я увидел движение на пассажирском сиденье. Помните, я сказал, что ее появление не стало для меня такой уж неожиданностью? Да, так и было, но это не помешало страху заполонить мой разум. Страх перед неведомым разрастался из крупинки и грозил лавиной ужаса накрыть мое сознание.
– Ты знаешь, кто я? – спросила девица.
Мне жутко хотелось кивнуть и тем самым оградить себя от дальнейшего общения с ней. Но я вовремя сообразил, что как раз кивок и породит кучу ненужных вопросов. Откуда, мол, знаешь, при каких обстоятельствах познакомились и так далее.
– Нет, – чуть слышно сказал я.
Я старался на нее не глядеть. Елкины, да если б я мог, вообще глаза бы закрыл. Она все время смотрела на меня. Я это чувствовал. Я это чувствовал так, что аж лицо горело, будто на меня прожектор направили.
– Похоже, ты не врешь, – сказала она. – Но я думаю, нам будет проще, если мы познакомимся.
У меня во рту пересохло так, будто я песку нажрался.
– Семен, – проскрипел я. Язык, словно наждачная бумага, теранулся