ЕЕ СТОШНИЛО МНОЙ!
Шум становился громче. Он походил на рычание зверя. Люди на тротуаре продолжали кричать. Плевать, плевать на вас, чертовы идиоты, на всех плевать!
Я ЖИВ!
Хотелось хохотать и плакать одновременно. Он не чувствовал боли в переломанных, сочащихся кровью пальцах. Потекли слезы. И смех – дикий, истеричный смех ЖИВОГО человека – разорвал грудь, когда он встал, шатаясь, во весь рост прямо посреди грязной дороги и поднял голову, чтобы взглянуть в пасмурное небо, и вобрать в себя этот сырой дурманящий воздух, и крикнуть всему миру о том, что он жив, он выкарабкался, он стерпел все.
Что ему сейчас эти люди, с их нелепыми криками, нелепыми жестами? Какое ему сейчас дело до их воплей? Эйфория – только теперь он понимал, что это такое. Впервые в жизни. Впервые он чувствовал себя таким живым.
Увидел несущуюся на него «Газель», за рулем которой нечто бесформенное и страшное шевелило черными прядями горгоны Медузы.
Бешеный рев оглушил его, а потом прогремел гром и сверкнула молния – как ночью.
И прохожие недоуменно заозирались, потому что на дороге уже не было никого и ничего. Только в луже мок обрывок детского рюкзака.
Алексей Жарков
Житель дороги
© Алексей Жарков, 2014
Шри-Ланка
Ланкийский автобус – это жизнь, стихия которой – дорога, а смысл существования – ее преодоление. Тысячи автобусов пересекают остров, перевозя миллионы неугомонных жителей. На всей Шри-Ланке не найдется ни одного города и ни одной деревушки, куда бы хоть иногда не заглядывал раскрашенный, как индеец, бурчащий автобус.
Везде, где проложена дорога, разъезжают автобусы.
Их привлекают шумные рынки, до краев забитые разноцветными бананами, лоснящимися на солнце кокосами и нахохлившимися в душной жаре ананасами. А железнодорожные станции и вокзалы притягивают их особенно сильно: эти места похожи на перенаселенные ульи, в которые разом вернулись все пчелы. Здесь автобусов так много, что даже самый бойкий и горластый торговец не в силах докричаться до прохожего, идущего в шаге от его харчевни, чтобы пригласить на «рис и карри», который готовится здесь же – на бурлящих, гудящих, рычащих и звенящих улицах Коломбо.
Несмотря на тяжесть собственной ноши, автобусы тормозят и разгоняются с неправдоподобной легкостью, лихо объезжают полусонные «тук-туки», смело идут на обгон неуклюжих грузовиков и, не сбавляя скорости, атакуют головокружительные изгибы горных серпантинов. Будто не автобус едет по дороге, а дорога возникает там, где это нужно автобусу. Однако стоит водителю увидеть поднятую с обочины руку, как он тут же тормозит и, едва плетясь, подхватывает нового пассажира.
Неповторим и загадочен их внутренний мир. У каждого есть свой контролер. И пока водитель внимательно следит за дорогой и погружен в самозабвенное общение с рулем, педалями, многочисленными рычажками и кнопочками, контролер перемещается по салону и собирает с пассажиров плату за проезд. При этом руки его обычно заняты