Уже пятнадцать минут спустя автомобиль нёс её в направлении Москвы. Погода была мерзкая. Пошел дождь. К моменту, когда она въехала в город, дождь превратился в ливень. Правда закончился он уже спустя пару минут, но казалось, что за минуты эти вылил все, что накопилось за неделю. На подъезде к набережной, неподалёку от которой и находилась Федерация, она снова занервничала. Занервничала и едва не проехала на красный свет. Резко затормозила перед самой зеброй. Метнувшиеся от внедорожника прямо в огромную лужу пешеходы осыпали её сопровождающейся гневными взглядами бранью, но ей было не до них. Она почти доехала. Почти… Но у самого подъезда к зданию Федерации, неожиданно даже для самой себя, свернула в переулок и поехала в обратную сторону. В конце концов, написать заявление она может и завтра… И даже послезавтра.
Рината знала, что барак, в котором они с Артёмом когда-то жили, вернее пытались не загнуться от вони и постоянных сквозняков, давно снесли. Дом расселили, и ей даже выделили однокомнатную квартиру в Новой Москве. Вполне приличную, небольшую, но тёплую и пригодную для жилья. Так она и стояла закрытая, ожидая лучших времён. Подъезжая к новенькой многоэтажке, находящейся на месте барака, Рината ощутила какую-то совершенно странную ностальгию. Нет, не по снесенному дому, конечно.
Она остановила «Рендж Ровер» на стоянке возле одного из подъездов многоэтажки и выбралась на свежий, ровный асфальт. Осмотрелась. М-да… Место и не узнать. Когда-то за домом был пустырь, на котором местная ребятня гоняла мяч, теперь же там стоял еще один корпус новенькой многоэтажки. Рина оперлась о капот машины и, вжав шею в поднятый воротник пальто, поежилась. Артём говорил ей, что тут всё застроили – в России он бывал гораздо чаще неё. Что же, давно пора. И тем не менее ей было немного грустно. Будто жизнь её тоже вот так же разобрали и отстроили заново. Красиво, но без души. Все же той, прошлой жизни она была обязана многим. Та жизнь, сложная, наполненная горечью, закалила её, отчасти превратив в того человека, кем она является сейчас. Рината Бердникова. Уголок рта искривился в усмешке. Стараясь согреться, Рина обхватила плечи руками. Когда-то она уезжала из России потерянной девочкой, способной лишь создать видимость сильного человека. Теперь же… Оказывается, и теперь ничего не изменилось. Как была трусихой, так ею и осталась. Только сейчас она может себе в этом признаться. Разве не это показатель силы? Умение признаться в слабости…
США, Сан-Франциско, март 2014 года
Ей не хотелось сидеть, не хотелось лежать, да и вставать ей тоже не хотелось. Так