Игорь удивленно поднял бровь. С чего это вдруг такие вопросы? Хотел отшутиться, но стоило её руке скользнуть по его плечу, как тут же все мысли выветрились из головы, оставив в сознании только синие глаза, подернутые дымкой боли.
– Потому что ты самая лучшая, ты на голову выше всех остальных, – не задумываясь, ответил он, не сводя с Рины изучающего взгляда.
«А Вы не возразили мне». Маленькая глупенькая дурочка, полностью доверившая свою судьбу в чужие руки.
«Потому что ты действительно выше всех на голову, дорогая». Она улыбается, целует в висок и прижимает к себе. От неё пахнет её любимыми духами. Противно. Мерзко. Невыносимо.
До боли закусила губу, сдерживаясь, чтобы не завыть в голос от рвущей душу боли. Не забыла. Не простила.
Не помня себя, Рината подалась вперед, лицом утыкаясь в грудь Игоря.
– Я не лучшая… Я не лучшая… – всхлипнув, прошептала она. – Не лучшая…
– Эй, – застигнутый врасплох, он несмело приобнял её. Не знал, как реагировать, боялся сделать еще хуже. Кто ж разберет эту Ипатову – то кричит, то плачет, то плачет и кричит. – Рин, успокойся, все хорошо. Все хорошо будет, слышишь? Ты поплачь. Не держи все в себе. Легче станет, – гладя её по мягким волосам, тихо приговаривал Игорь. Что же такое страшное произошло, раз Рината Ипатова, всегда уверенная и жесткая, слезами омывает его рубашку?..
– За что она так со мной?! Что я ей сделала?! Что я им сделала?! – истерично закричала Рината, пытаясь вырваться, но сильные руки Игоря не позволили ей, удержав на месте. – Ненавижу! Ненавижу их!
– Тише, тише… Рин! – она подняла голову, темные прядки коснулись его щеки, а глаза, полные влаги, неуверенно смотрели на него с выражением благодарности. – Никогда не сомневайся в себе, – выдавил он, пересилив желание смахнуть с её подбородка соленую капельку. – Я не брошу тебя. Обещаю.
Она долго смотрела на него. Проникала в него, растворялась в нем. В её глазах все еще стояли слезы, они сверкали, как хрусталики. Хрусталь. В этот момент Игорь понял – именно с ним у него ассоциируется Рината. Красивая, изящная, грациозная и такая хрупкая.
Рината устало улыбнулась, вновь прижимаясь к нему, и тихо вздохнула.
Чуть позже, когда обоим стало неловко находиться в такой близости друг от друга, они перешли в комнату. Рина, обведя сожалеющим взглядом свое жилье, принялась собирать остатки одежды и складывать на уже устроенный Игорем диван. Осознание того, что кроме неё здесь побывали совершенно чужие люди, которых она не звала и чьего присутствия не хотела, вызывало чувство брезгливости. Они дотрагивались до её вещей, они ходили по её ковру, пусть и купленному на рынке по дешевке, но выбираемому ею для себя. Рината боялась самой себе признаться, что не сможет жить здесь, существовать в страхе, что грабители вернутся и все то, что ей дорого, вновь облапают своими грязными руками.
– Полицию будем вызывать? – голос Игоря заставил её вынырнуть из состояния прострации. Она обернулась. Крылов стоял в дверях