Боли тысяча унций,
Но ты не един.
В скорбных стенах
Шепчутся тени,
В скорбных стенах
Больные душой
Все разом в ночи
Встают на колени,
Издавая
Чудовищный вой.
Ты в «жёлтом доме».
Стянут ремнями.
Ужель ты безумен?
Смотрят лица камнями…
Ты пленник иллюзий.
С губ срывается стон.
Но стены сомкнутся –
Развеется он.
Жалость к чудовищу
Взгляни, взгляни на мира суть
Глазами умирающего монстра.
Быть может, ты увидишь что-нибудь
На том клинке сияющем и остром?
Взгляни же, о, избранник божества,
Взгляни, Герой в священных латах!
Так почему же я не вижу торжества
В лице твоём, что стало серым и измятым?!
Зачем твой меч его сразил?
Ужель, что лик его ужасен?
Ты даже не вообразил,
Что дух его кристально ясен!
Увы, но в этом странном теле
Жила прекрасная душа.
Тебе подобные не смели
Здесь проходить. Он страх внушал.
Пронзивший его грудь обоюдоострый меч
Лишь обличает мне твой страх и твою глупость.
И я не слышу твою пламенную речь,
Которой ты скрываешь мысли скупость.
Затвори за мной дверь
Затвори за мной дверь, когда я уйду.
И свет погаси, чтоб назад не манил.
Я прочь ухожу по тонкому льду,
Стирая в памяти ночи и дни.
Завесь зеркала и окна закрой,
Молчанием ночь ослепи.
Вьюжных снежинок кружится рой
В унылой белой степи.
Вьюга к утру мой след заметёт,
Скроет мой путь ото всех.
Годы спустя память умрёт,
Настанет жизнь без помех.
Зачарованный
Скажи мне, что ты за ведьма?
Мой разум тобой одержим.
Скажи мне, ну что ты за ведьма?!
Скажи мне, скажи же, скажи…
Ты – снов моих королева,
Ты – божество дневных грёз.
О кто ты, печальная дева,
Чей взгляд прожигает насквозь?
Ты чиста и светла,
Словно полночи око,
А голос твой –
Шелест листвы одинокий.
Стоит мне лишь прикоснуться к тебе –
Ты тот же час исчезаешь.
Ты обитаешь как призрак во мгле,
И, словно туман утром, таешь…
Иногда любви недостаточно
Я с силой сжимала руку твою,
Удержать в этом мире пытаясь.
Я молил Харона, как ныне молю:
«Оставь его здесь, о скиталец!»
Но с каждой минутой ты всё холодней,
Тускнеет и гаснет твой взор.
И руки твои всё слабей и слабей…
Танат уже вывел узор.
Я готова была всё на свете отдать,
Лишь бы ты оставался со мною.
Как я боялась тогда отгадать
Миг, что станет последней волною.
Я