Тригв, опустившись на колени, заполз в фургон. Вскоре вернулся с кожаной сумкой и здоровенной волчьей шкурой в руках. Он повесил сумку через плечо, через другое перекинул шкуру.
– Пошли, – сказал он. – Здесь мне делать больше нечего.
Милю Тригв шел за нами через покрытые снегом луга, на которых сидели вороны, к опушке Бурлящего леса. Затем еще милю. Дорога то ныряла в овраг, то снова выводила на возвышенность, и тогда перед нами вставал темно-зеленым океаном северный ельник.
Мы подошли к большому бревенчатому дому, в котором, судя по всему, и жили юная жена и ее богатый, хворый супруг. Я постучалась. Тригв ничего не сказал. Дверь открыла юная хозяйка. Тригв не промолвил ни слова, когда юная хозяйка, оглядев наши черные плащи Дарующих Милосердие, вздрогнула. Ничего не сказал он, и когда она провела нас через зал мимо слуг, выпучивших глаза. Поднявшись по лестнице, мы оказались в спальне, у постели ее мужа.
Как нам и сказала девушка на постоялом дворе, юная жена была очень красива – мягкие изгибы тела, крупные карие глаза, полные щеки, блестящие каштановые волосы. Она положила руку на плечо своему престарелому мужу, и тот открыл глаза.
Лицо мужчины, хоть и было искажено болью, все же хранило былую красоту – густая борода, темные глаза. Супруги долго глядели друг на друга, и я поняла, что они искренне любят друг друга, и нам предстоит совершить истинное убийство милосердия.
– Яд, – прошептала молодая жена.
Из кожаного мешочка на поясе я извлекла пузырек с голубой жидкостью. Молодая жена кивнула. Голубое Семя мы использовали редко, поскольку оно было не дешево, а сталь Ови обходилась нам бесплатно.
Ови, поняв, что здесь она не понадобится, повернулась и без слов покинула спальню. Руна отошла в темный угол, где прислонилась к стене спиной и приготовилась наблюдать. Джунипер же приблизилась к молодой хозяйке дома, взяла ее за руку и, приподнявшись на цыпочки, зашептала ей в ухо молитвы.
К постели подошел Тригв и, просунув руку мужчине за спину, помог ему сесть, а затем кивнул мне, как будто проделывал подобное уже множество раз.
Мужчина вытянул иссохшую руку и принял у меня пузырек. Запрокинув голову и закрыв глаза, выпил одним глотком. Его решительность дала мне понять, каким он некогда был. Я увидела битвы, в которых он сражался и побеждал. Увидела пиры у костров. Увидела нежные ночи под мехами и девушек с шелковистой кожей рядом с ним. Увидела, услышала, почувствовала смех и гнев, похоть и нежность, горе и славу.
Я ощутила именно такую жизнь, о какой мечтала я сама.
– Да, Тригв, – сказала я. – Я помню тот день в Доррите.
– Хочешь знать, как меня туда занесло?
Я кивнула.
– В эту историю вовлечена девушка.
– Да? И как ее имя?
– Лила.
Он замолчал, и я, выждав несколько секунд, его подбодрила:
– Давай же, продолжай.
Тригв посмотрел