ИО покойника. М. Ерник

несколько пар хмурых глаз. Но разглядеть что-либо в темноте оконных проёмов не получалось. Дом, к которому они подкатили, заметно отличался от остальных. Перед домом было небольшое расширение проезжей части, сделанное ещё в те стародавние времена, скорее всего, для остановки экипажей. Сам дом был сдвинут в глубину двора от основной линии построек, что скрывало его фасад от любопытных глаз и говорило об особом статусе. Парадный подъезд дома имел навес, выступавший на всю ширину тротуара, как обычно делают в фешенебельных гостиницах. Сверху, прямо напротив входа, на уровне второго этажа был виден стеклянный купол. От остальной части здания купол отгораживала глухая стена с порыжевшей металлической крышей над третьим этажом. На крыше Саша увидел только большого чёрного ворона. Ни спутниковых тарелок, ни телевизионных антенн, ни даже электрических проводов нигде не было. Поэтому, когда Толик распахнул парадную дверь, Саше показалось, что перед ним открылась дыра во времени, ведущую во тьму веков.

      Как только входная дверь за ними закрылась, Саша вдруг осознал, что тьма веков ему почудилась неспроста. В вестибюле не было ни единого окна. Закрытая дверь погрузила помещение в кромешную тьму. По инерции Саша сделал несколько шагов и остановился в полной растерянности.

      – Толик, бисова душа, когой-то ты привёл? – неожиданно раздался над ухом негромкий с хрипотцой голос.

      От неожиданности Саша вздрогнул. Приступ ужаса заставил его застыть в оцепенении.

      – Дядь Гера, – послышался в паре шагов голос Толика, – это со мной. Это наш новый директор.

      – А-а? Новый? – прозвучал голос дяди Геры уже чуть в стороне. – А звать-то как?

      Тёплая волна облегчения окатила Сашу с головы до ног.

      – Меня зовут Александр Фёдорович, – произнёс он важно, но с хрипом от волнения и откашлялся.

      – Это, стало быть, как Керенского? – снова зазвучал голос дяди Геры где-то в стороне. – Той, помнится, убёг у девичьем одеянии. И то справно. Девичий сарахван, тебе милок, к лицу.

      Саша растерялся, не в силах понять, с кем сейчас дядя Гера разговаривает.

      – Куда идти-то, – подал он голос.

      – А ты, милок, поворотись-ка чуток правее. Вот так, – одобрил дядя Гера Сашино шуршание ногами. – И шагай прямо. Смело шагай.

      – А почему здесь нет света? – спросил Саша скорее для того, чтобы обозначить своё местоположение.

      – А на кой он? – услышал он дядю Геру где-то сзади. – Свет-то он утеха для слепцов. Всяк свою дорогу знает. А чужаку здеся делать неча.

      – Сюда, сюда, – раздался впереди голос Толика.

      Саша сделал ещё два шага и увидел справа и слева от себя лёгкие просветы. Там, в углах коридора, с обеих сторон пробивались едва заметные рассеянные лучи. Сейчас он уже смог разглядеть и крепкую фигуру Толика.

      – Это дядя Гера, – сообщил ему Толик. – По правде его зовут Геркулес Антонович Копыто. Но мы зовём его просто, дядя Гера.

      – А что, лампочку нельзя вкрутить? – проявил нотки начальственного недовольства Саша.

      – Так