Караульный у дверей штаба с усилием сжал челюсть, набрав в лёгкие воздуха и раздув щёки, отвернулся в другую сторону. Поэтому дальнейший цирк уже не видел.
Штабс-капитан, весь извозюканный в грязи, вскочил на ноги и рванул из кобуры наган. Паренёк в папахе обернулся, мгновенно очутился подле офицера и перехватил руку.
Хилый дворянчик попытался поднять оружие, но изнеженную ладонь, будто в столярные тиски зажали – не двинуть. Затем на запястье повесили четырёхпудовую гирю и предплечье опустилось – не поднять. Револьвер вывалился из онемевших пальцев в грязь.
– Не дури, вашбродь, – в глазах Ведьмина Сына полыхнуло пламя дьявольского костра, словно порыв ветра раздул алые искры.
Животный страх сдавил горло дворянина, даже караул на помощь не позвать.
Басурманин уже скрылся за дверью канцелярии, а штабс-капитан так и замер глиняным истуканом.
– Ой, никак оступились, ваше благородие, – посочувствовал обернувшийся караульный, но, согласно уставу, вверенный пост не покинул.
– Почему пропустил? – наконец сумел прошипеть штабс-капитан.
– Дык, может, «охотник» за положенным жалованием пришёл, – пожал плечами солдат. – Чего же добровольца тормозить.
– Он у меня жалование получит, – заскрежетал зубами штабс-капитан, но позориться перед канцелярской братией не захотел – видок у его мундира был отвратный. Да и вовремя вспомнил давешний приказ: денег басурманину до боя не давать. Семён не подведёт – свой человек.
Семён, конечно, месячное жалование добровольцу не отдал, но за часть денежного довольствия выдал кипу исписанных ненужных бумаг, которые курильщики обычно выменивали у него на хлебную пайку. А ещё выгодно сторговал бобину тонкой пеньковой верёвки.
– Ты, паря, коли выживешь, заходи почаще, – хитро подмигнул казачку ушлый Семён, – за деньги, я тебе и чёрта достану.
– А вот такие толстые книжки про индейцев найдёшь? – вынул из-под рубахи припрятанное сокровище пацан.
– В полковом обозе таких точно нет, – почесал затылок пройдоха, – но на городском базаре за тушёнку и не такое можно выменять. Ты, главное, паря, в первом бою выживи, а то разоришь меня – я же на твоё жалование товар в кредит выдал.
– Меня, дядя, убить нелегко. Я сын ведьмы, мне сам чёрт брат! – рассмеялся пацан, и через ткань рубашки погладил пальцами заговорённый крестик, подарок старого воина.
В приподнятом настроении Алексей помчался к штабной избе. Заметил у плетня двух куривших сигареты офицеров. Поручик Ширков тоже его увидел, подозвал взмахом ладони.
– Ваше благородие, рядовой Ермолаев к выполнению поставленной задачи готов! – казак показал связку листов бумаги и моток шнура. Роман «Последний из могикан» тоже попался на глаза офицерам.
– Это и есть твой следопыт? – обернулся к разведчику комбат. Майору Николаю Евгеньевичу Вольдшмидту было уже далеко за тридцать, довелось повоевать