Динамовских корней Бескова Старостин принять не мог. И не принял. Анатолий Исаев, успевший поработать с Бесковым в 1977 году, вспоминал: «К слову, за ним в «Спартак» пришло много людей, ранее к красно-белым цветам отношения не имевших. И Чапай говорил мне: «Анатолий, нас окружают динамовцы!“…»383. Петр Шубин, пришедший в «Спартак» десятилетие спустя, припомнит другие слова Старостина: «Петр, он бело-синий! А мы – красно-белые! Это несочетаемо». Так что Бесков для него всегда оставался динамовцем. Отсюда конфликты…»384. Публично Николай Петрович называть Бескова динамовцем избегал. Лишь в книге «Футбол сквозь годы», увидевшей свет уже после известных событий 1988 года, у него вдруг прорвется: «Юрия Гаврилова Бесков знал как динамовец динамовца…»385.
И здесь надо отдать должное Константину Ивановичу. Через клубные предрассудки он переступил, динамовским происхождением внешне не кичился, хотя некоторые заведенные спартаковские порядки, как мы видели выше, и не принимал. Честно делал свою работу. А в августе 1977 года в интервью еженедельнику «Неделя» на прямой вопрос, как он, динамовец, чувствует себя в «Спартаке», ответит даже с некоторым вызовом: «Я профессиональный тренер. Никто ведь не удивляется, если режиссер переходит из одного театра в другой. Приняли нормально, отношения в команде нормальные. Общий принцип – дело прежде всего…»386.
Евгений Ловчев позже заметит, даже с некоторым осуждением, что «…Бесков не раз повторял фразу об отсутствии у себя постоянной клубной принадлежности. По-моему, он стал первым человеком в советском футболе, который заговорил о профессиональном статусе своего занятия…»387. Однако, по замечанию Льва Филатова, Константин Иванович вскоре сживется с новой командой, проникнется ее метафизикой: «Однажды он встретил меня под трибунами стадиона и прямо-таки напал: «Вы понимаете, какая это команда «Спартак»!» – «Кто же этого не знает», – пожал я плечами. «Нет, не все это знают, она же не имеет права играть кое-как, она должна быть вровень