– Мне отвечать не надо. Себе ответьте. Можно попробовать что-то еще. Вы ведь понимаете меня?
– А таблетки какие-нибудь новенькие?
– Таблетки тоже вас не вылечат сами по себе. Только комплексная терапия. Любые таблетки дают лишь ресурс, с которым вы сможете прийти к позитивным изменениям. И я могу вам в этом помочь.
Макс смотрел на психотерапевта как на наивного мальчика:
– Вы хотите вылечить меня от желания доказывать свою любовь и ненависть дуракам?
– А как мы пришли к такой установке? – удивился врач.
– А очень просто – человек, которого унижали, хронический боец за чужое одобрение. Вы сможете меня от этого избавить?
– А, вы это имели в виду? – собеседники синхронно почесали небритые щеки. – А почему вы тогда не боретесь?
Фраза прозвучала неприлично остро, и Макс даже на мгновение оскорбился, но потом понял, что показать оскорбление – это снова начать доказывать свои чувства. Или просто стало неважно. Объективный ответ сам собой попал на язык:
– Потому что у меня заканчиваются эмоции, которые можно было бы доказывать. Вы только попробуйте дать мне ресурс, и я сразу же за это примусь. Потом снова устану, выпрошу у кого-то ресурс, и этот инструмент самобичевания будет вращаться подобно балисонгу.
– Чему-чему?
– Нож-бабочка.
Доктора шокировала правильно построенная речь и ясность ума, совершенно несвойственная людям с депрессивными расстройствами, находящимися при этом вне стадии ремиссии:
– Вы и сами лучше меня анализируете свое состояние. Может есть вопрос, в котором вы еще не разобрались?
Макс задумался, пробурчал себе под нос отрывки слов, но решил скатиться в иронию:
– Пожалуй, мне удобнее в вас видеть того, кто просто хочет постоять, покурить рядом. А мешать сходить с ума не хочет. Да, именно так. Мне больше нужен собеседник, который не будет меня упрекать, чем психотерапевт. Но ирония в том, что именно вы – лучшие среди таких собеседников.
Терапевт не нашел, что ответить, и сместил фокус диалога:
– Может, поговорим о ком-то из других ваших близких?
– О, это можно. Есть у меня друг один. В принципе, он у меня действительно один. Остальные – знакомые скорее, или партнеры по разным движениям. Никитой зовут. Но смысла говорить о нем так же нет.
– Почему?
– А он тоже из поколения "Полный пролет".
– Расскажите подробнее, пожалуйста, – доктор положил подбородок на тыльную сторону правой кисти, уперев локоть в край стола.
– Вид у вас максимально заинтересованный, конечно, доктор. Расслабьтесь немного, пожалуйста, а то переигрываете.
Доктор принял обычную позу, и после Макс продолжил:
– Вы слышали о такой теории..? Как бы это даже сформулировать..? В общем, если из семьи в детстве уходит мать, то ребенок становится алкоголиком, а если отец – наркоманом. Слышали?
– Есть такая тенденция, – кивнул терапевт.
– Никита – страшнейший в своем роде