– Ну, валяйте ваши вопросы.
– Пока вы сторожили Маленького Человека, вы наговорили ему кучу всего. В том числе о некоем сеньоре Лопесе. Якобы это самый богатый в мире человек, который живёт в секретной крепости где-то между Сантьяго и Вальпараисо, коллекционирует картины и балерин, и его охраняет сотня стрелков. И что два года назад вы с Бернгардом украли для него цыганку в Лиссабоне и теперь она каждый день ему гадает на картах. А что вы ещё о нём знаете? Кто ему помогает? Он сам приказал украсть Маленького Человека? Где и когда это было? Или передал приказ через кого-то? Тогда через кого же?
Отто пялился на бутылку, облизывался и молчал.
– Услуга за услугу, – предложил комиссар. – Вы поможете мне, а я – вам.
Он снова налил полстакана и снова придвинул его к Отто.
На этот раз Отто не торопился. Он пил маленькими глоточками и то и дело встряхивался, как будто хотел лучше протолкнуть водку внутрь.
– В жизни не слыхал такой небывальщины! – сказал он наконец. – Просто уши вянут это слушать.
Все удивлённо смотрели на Отто.
– Но он сам это говорил! – закричал Максик, отчаянно жестикулируя.
– Глупости, – буркнул Отто. – Такой, как ты, соврёт – недорого возьмёт. Какую басню сочинил – просто диву даёшься!
– Я не вру! – завопил Максик. – Это свинство!
Профессор Йокус фон Покус нервно теребил свои элегантные усы.
– Обычно я не драчлив, – сказал он. – Но сейчас у меня руки чешутся.
И он медленно поднялся со стула.
– Браво! – крикнул Шустрик. – Отчебучьте его хорошенько!
Щёки у школьника стали ярко-красные.
Тут полицейский комиссар с такой силой треснул кулаком по столу, что Максик сам собою подпрыгнул на месте.
– Тишина! – рявкнул Штейнбайс.
Он убрал бутылку в ящик стола и снова позвонил.
– Последний вопрос, – бросил он Отто. – Если никакого Лопеса нет, то зачем ты, баранья башка, то есть башковитая лысина, то есть лысая башка, вообще украл мальчика?
Отто сделал большие глаза.
– Вы сами не знаете, что несёте, – сказал он. – Сперва говорите, что я тут ни при чём, а это всё Бернгард. И вдруг спрашиваете, зачем я это сделал. Чёрта с два, я только пособник, а пособничество – ужасно растяжимая штука. Спросите-ка лучше Бернгарда!
В комнату вошёл охранник.
– Увести его! – скомандовал Штейнбайс.
Только Отто вышел из комнаты, как комиссар, пошатываясь, побрёл к дивану в углу кабинета, уселся на него и принялся стягивать сапоги.
– Конечно, до вечера ещё далеко, – сказал он. – Но я не спал целые сутки. Спокойной ночи!
И он плюхнулся на диван. Пружины под ним взвизгнули, как дюжина поросят перед кормёжкой. Но Штейнбайс этого уже не слышал – он спал.
В тот же вечер произошли ещё два события, которые имеют самое непосредственное отношение к нашей истории. В Берлин