– Синтетическая?
– Обижаешь. Натуральная, из заморозки.
– Я в деле, – сказал Тедди.
В кают-компанию вошли доктор Соколовский и профессор Ван. Женщина на что-то жаловалась доктору, тот бормотал что-то успокоительное. Может быть, в силу профессии, а, может быть, по причине возраста, пан Соколовский незаметно стал в экипаже тем, к кому все прибегали поплакаться и посоветоваться.
Тедди подумал, что в этом есть смысл. Ни суровому Горчакову, ни еще более строгой Мегер он признаваться в содеянном не хотел. А вот старый поляк чем-то напоминал мальчику дедушку по второму папе. Может, и стоит посоветоваться.
Последним в кают-компанию вошли командир и Первая-вовне. Тедди уже знал, что в правильной реальности Ракс приняла облик инопланетной женщины, которую командир застрелил во время высадки на Невар, видел ее на экране. Но сейчас, наблюдая ее воочию, невольно поежился. Высокая, красивая, при этом все же не совсем похожая на человека, Прима выглядела восставшей из мертвых, пришедшей на корабль, чтобы отомстить.
– Экипаж, научная группа… благодарю, что вы собрались, – сказал Горчаков, будто допускал иной вариант. – Уважаемая Первая-вовне хочет обратиться к нам с просьбой. И с разъяснениями происходящего.
Прима посмотрела на командира, приподняв бровь. Видимо, насчет разъяснений у них договора не было.
– Просьба цивилизации Ракс, которую озвучит Первая-вовне, серьезна и опасна, – продолжал командир. – Поэтому я уверен, что мы должны принять решение совместно, с полным пониманием происходящего.
Он повернулся к Ракс.
– Да, вы правы, командир Горчаков, – неохотно сказала Прима. – Это справедливо.
– Тогда вам слово, – Горчаков сел в свое кресло. Прима осталась стоять, оглядывая людей и представителей иных видов.
– Вы имеете право знать, – сказала Прима. – Итак…
Она помолчала, то ли собираясь с духом, то ли пытаясь продумать свою речь.
– На протяжении миллионов лет Ракс заботится о разумных видах нашего района Галактики. Говоря «миллионы», я не очень точна, потому что речь идет об условном времени, затраченном Ракс на работу. О времени, прожитом Ракс в различных версиях реальности, а не о прямом ходе времени.
– Вы правите реальность, – сказал Валентин. Без осуждения, впрочем.
– Не совсем, – сказала Прима. – Ракс возвращают реальность к норме. Любая жизнь несет в себе двойственность – необходимую для развития агрессию и способность к мирному сотрудничеству. По мере того, как жизнь обретает и развивает разум, она все более и более склоняется к миру. В этом нет ничего необычного. Это логика. Существуя в открытой системе, а Вселенная так велика, что мы можем считать ее бесконечной на своем нынешнем этапе развития, разум имеет массу возможностей для проявления активности. Внутренняя агрессия, как и агрессия по отношению к другому разуму, непродуктивна.
Матиас шумно вздохнул:
– Уважаемая