Она озвучила меню,
В котором лёгкие закуски
Именовались матом русским.
Да так, что покраснел Пегас,
Схватив кулак под правый глаз.
Поэт пытался возразить,
Но ужас с криком «Паразит!»
Проделал апперкот с размаха.
От шума с койки встала Маха,
Оставив Гойю горевать
От мысли, что пуста кровать.
Потом, прикрывши срам руками,
Она, кося под Мураками,
Пыталась жертвовать собой,
Вступив со злом в неравный бой.
Напрасно. Получивши в ухо,
Лишившись зрения и слуха,
Упала Маха на постель
И превратилась вновь в пастель.
Так её нежные ланиты
Площадным матом были сбиты.
На поле брани пали все:
Пегас, ощипанный совсем,
Нагая Маха, Мураками,
Поэт, униженный пинками.
И Терпсихор античный ряд,
И Геркулесов стройотряд.
В итоге выжило лишь зло,
А остальным не повезло…
Ну, разве что чуть-чуть поэту:
Ему достался бюст за это.
Да разве ж то везение,
Когда стрижи весенние
Под гоготание невежд
Помётом удобряют плешь?
Я слышал это!
В Иерусалиме будучи однажды,
Я наблюдал, как молятся хасиды.
Уткнувшись в книгу, думая о важном,
Потея, но не подавая вида,
Они общались с Господом, конечно.
Им верилось, что слышит их Всевышний.
Вдруг время превратилось в бесконечность.
Я понимал, я здесь, и я не лишний.
Мне тоже суждено «коснуться» Бога!
И пребывая в эйфории этой,
Услышал фразу: «Ты из тех немногих,
Которые, уйдя, не канут в Лету!»
Вы можете не верить, я не против.
Плюс сорок, если честно, многовато,
Когда стоишь и молишься напротив
Стены, с которой Бог вещал когда-то.
Вирусофия
Нелегко на душе у мира
Нелегко на душе у мира.
На какой непонятно срок
Ограничилась жизнь квартирой.
Преподали нам всем урок.
Затаили дыханье люди.
В каждом взгляде немой вопрос:
Что же с нами со всеми будет?
А вопрос-то не так уж прост.
Да, народ, не совсем понятно
Как? За что? Почему? Когда?
Вряд ли кто-то ответит внятно
А на долго ль пришла беда?
Что же всё-таки с нами будет?
Иллюзорен пока ответ.
Но одно очевидно: «Люди,
К прежней жизни возврата нет!»
Врёшь. Не возьмёшь!
Мы как китайцы сегодня, да?
У всех на роже одна беда.
И не закуришь, и не бухнешь,
Ведь лучший кореш, он в маске тож.
Мы так похожи на интернет,
Где ни улыбок, ни грусти нет.
Все, как собаки, глядим в глаза.
И кто хозяин, понять нельзя.
Боимся?