Раздался тяжелый скрип двери подъезда, и по ступенькам легко сбежала, цокая каблучками, Катенька. У Вовки аж дыханье перехватило от того, какая она красивая: светлая кожа, черные-черные длинные волосы, а глаза?.. Мальчишка приподнялся, намереваясь подарить цветы, но так и замер: его мечта радостно повисла на шее у Димки, который сначала растерялся, а потом обхватил ее, приподнимая, и поцеловал прямо в губы. После чего пара, взявшись за руки, удалилась, оставив Вовку с тюльпанами в руке и дырой в сердце стоять посреди мокрого, грязного двора.
– Ну и семиклашки нынче, – подражая голосу восьмидесятилетней бабки, произнесла яркая незнакомка, вновь поворачиваясь к подростку.
– Так Дима в одиннадцатом, – неожиданно для себя ответил тот. – Вот, возьми, все равно… ей не нужны.
Девушка приподняла бровь, но цветы взяла.
– Так я не про того несчастного юношу, – незнакомка тряхнула головой, отбрасывая с глаз челку. – Я про тебя. Ты той девушке тюльпаны принес… Знаешь что? Давай так, если Димка будет необычно себя вести, ты мне расскажешь?
Вовка недоуменно посмотрел на собеседницу.
– Подойдешь к окну, распахнешь его и расскажешь.
– И ты услышишь? – вложив в тон побольше ехидства, уточнил подросток.
Она расхохоталась, даже смех у нее был необычный, словно апрельская капель в слишком жаркий для весны день. Снисходительно потрепала его по волосам и добавила:
– Конечно, услышу. Не сомневайся…
В комнате царил полумрак, лишь несколько закатных лучей пробивались сквозь тяжелые шторы, стремясь осветить широкий письменный стол, светлый паркет, двуспальную кровать и смятые простыни, стоящие подле кровати тапочки…
Слышно было как в ванной шумела вода, на камфорке закипал кофе, тихо гудел холодильник…
Екатерина сладко потянулась, откинув одеяло. Робкий лучик скользнул по безупречной светлой коже, высокой груди, неестественно-ярким губам. Девушка прищурилась, а потом решительно поднялась и, не став одеваться, пошла в ванную.
Дима напряженно изучал свое отражение в овальном зеркале, не понимая, что его смущает в симпатичном лице, теплых карих глазах, широких плечах… Но что-то определенно было не так, парень нутром чуял, но что именно понять никак не мог.
– Любимый, – сладко промурлыкала Катерина, приподнимаясь на цыпочки и целуя его в щеку.
Парень посмотрел в яркие зеленые глаза ее отражения, и неясные тревоги, словно смутившись, отступили, не оставив даже легкого напоминания, вместо них поднялось жаркое, опасное пламя почти животного желания.
Девушка прижалась к нему всем телом и требовательно поцеловала…
Сильный, смелый, открытый и энергичный парень подходил ей просто идеально.
Вовка ходил, как в воду опущенный, с каждым днем становился все тоньше и бледнее. Мама суетилась вокруг и охала, не понимая, что творится с мальчиком, отец хмурился,