– Помощь нужна, – произнес Арон, не делая никаких ударений голосом, и подошел к двери. До неё было всего пять метров. Красная железная дверь, толстая и, по-видимому, тяжелая, была вся расцарапана чем-то тонким и острым снаружи. Даже с небольшого расстояния казалось, что это просто идущие вдоль и поперек царапины, оставленные каким-то подвыпившим хулиганом, но, подойдя к двери вплотную, Арон с удивлением заметил, что то, что казалось ему сплошными царапинами – это мелкие, аккуратно нанесенные линии текста на каком-то непонятном наречии. Буквы постоянно дополнялись символами, то похожими на круги с точками, то на вилы, то на еще что-то. Между крупных линий, в образованных треугольниках, квадратах и других геометрических фигурах, пространство было полностью заполнено более мелкими надписями. Если кто-то захотел бы оставить на этой двери какую-то свою гравировку, то он просто не нашел бы места. Времени на более детальный осмотр у него не было, так как Мэнсон – так Арон его сразу про себя и окрестил – тут же приковал его внимание. Он оглядел Арона с ног до головы, присвистнул и каким-то заговорщицким шепотом произнес:
– Пошлииии!
Сам парень тут же скрылся в темноте, открывшейся за дверью. Этих мгновений было достаточно, чтобы Арон смог разглядеть его получше. Худощавый, длинный, бледный, черные прямые волосы чуть ниже плеч. «Ну Мэнсон!» – подумал Арон, поднимаясь во мраке по железным ступенькам, и как-то слегка развеселился от этого сходства. «А что? – подумал он. – Иду помогать Мэнсону ночью в одной из опор Вантового моста практически в полной темноте». Однако примерно через три пролета здравый смысл вернулся к нему, и в голове замигала красная лампочка тревоги. Он прокрутил в голове то, о чем только что с таким весельем думал, и ужаснулся. Он идет по хрен знает каким ступенькам, хрен знает куда, с человеком, внешний вид которого намекает на то, что этот человек, возможно, уже убивал других людей. Вспомнилось это «пошлиииии», что стало последним аргументом. Ему показалось, что из этой двери он больше никогда не выйдет. Мурашки тут же волной прошли по всему телу, вздыбив волосы, и он кинулся вниз. Спотыкаясь, но, успевая вовремя схватиться за поручни лестницы, он пулей долетел до первого этажа. Ему показалось, скорее всего от страха, что Мэнсон уже понял – птичка собирается упорхнуть – и кинулся за ним в погоню.
Выбежав на улицу, он инстинктивно попытался закрыть дверь, навалившись на неё обеими руками, но в ужасе отдернул ладони. Дверь была горячей. Нет, она не была такой, как сковородка, а скорее, как кастрюля с супом, но какого черта? Как тут вообще может быть горячая дверь? С чего ей тут быть горячей? Арон в недоумении уставился на дверь, на секунду забыв о преследователе. Вдруг узоры, нацарапанные на двери, начали обретать какой-то смысл. Рон не понимал,