Она горько смеется: ей понятен скрытый смысл моих слов, но она не готова принять их на веру.
– Так любил, что не смог расстаться со мной даже на том свете? – Я чувствую ее возмущение. – Надумал прихватить с собой жену?
– Не знаю, но я ощущал, что ему не все равно. Меньше всего это напоминало равнодушие.
– Замечательно, когда мужчина заказывает женщину от избытка любви. Никакой другой характеристики уже не нужно. Скажите, как дорого обошлись Егору ваши услуги?
– Не могу сказать – коммерческая тайна!
– Итак, он заплатил кучу денег неизвестному человеку, зная, что умирает. Он представлял себе, во сколько обойдутся его похороны? На что я буду жить?
– Ваш муж не ломал над этим голову, его интересовало только свершение правосудия.
– Действительно, зачем забивать голову такими мелочами, как, например, то, чем будет питаться его сын?
– Это отдельная тема. О мальчике должны были позаботиться родители Егора. Он не сомневался, что вы настраиваете сына против него.
– Послушайте, мне совсем не хотелось, чтобы ребенок вырос таким же бесхребетным, как его отец.
Поселившийся в ее взгляде страх скукожился до размеров пылинки, уступив место убежденности в собственной правоте. Нельзя позволить ей остаться в таком состоянии, и я обрываю диалог:
– Пожалуй, мы слишком разговорились.
– Это плохо? – с вызовом спрашивает она.
– Нет, не плохо, но не нужно забывать, что работа у меня сдельная, а не почасовая.
– Вы так спокойно об этом говорите.
– Привык. Без сарказма в нашем ремесле делать нечего. – Я беру ее под локоть и подталкиваю, принуждая выйти из оградки. – Придется нам прогуляться в более удобное место.
Она бледнеет, понимая, куда мы направляемся. Хватается рукой за один из металлических прутьев оградки. Мой нож рассекает воздух всего в сантиметре от ее пальцев, заставляя женщину вскрикнуть. К ней вновь возвращается страх.
– Советую не сопротивляться. – Мой голос спокоен и убедителен. – Иначе расстанетесь со своими пальчиками.
Теперь она покорно вышагивает рядом со мной по узкой дорожке, ведущей вглубь участка. Ощущаю, как дрожит ее локоть. Неожиданно незнакомка останавливается: в нескольких десятках метров от нас меж могилами молчит согбенная фигура, плохо различимая в сумраке дождливого утра. Бомж. Я улыбаюсь своей спутнице:
– Можете обратиться к нему за спасением.
– И это поможет? – Ее ирония на фоне смертельного испуга мне нравится.
– Нет, местная публика очень осторожна. Бомж может проследить за нами, но вмешиваться не станет.
– И все же я попробую. – Она набирает в легкие воздуха, собираясь крикнуть. Зажимаю ее рот ладонью.
– Глупо! Играете мне на руку: проследив за нами, он дождется моего ухода, а затем займется вами, вернее, вашим бездыханным телом.
Ее глаза наполняются ужасом. Она задает