«Надо будет проветрить потом…»
Большую часть комнаты занимал зажатый меж стен рябиновый шкаф с инструментами. В другом углу развалился чемодан с одеждой. Он стоял там с самого въезда и уже обзавелся окантовкой из пыли на полу. Напротив двери – снежное пятно окна и покрытый кляксами от чая стол под ним. Три испещренные рунами банки из-под кофе на подоконнике – стеклянные емкости полнятся разноцветными дымами. Слева прилегла скомканная кровать, на краю которой его и ждала Кинга.
– Ну как ты?
– Нормально вроде, – слабо улыбнулась девушка. – Правду говорят: «У страха глаза велики», да?
– Ну… да. В детстве, когда я был совсем маленький, у соседей была собака. Большая, злобная и лохматая. Я боялся ее до жути! Нам даже переехать пришлось, так как я просто отказывался выходить из квартиры. А потом я вырос, и выяснилось… В общем, это был пудель. А к чему это ты?
– Э-э… Ну просто, когда та тварь напала на меня – мне она показалась чуть ли не с фонарный столб размером. А в квартире – с тобой – она выглядела не такой уж и страшной…
– Ну, пожалуй, – слегка растеряно протянул Анджей. – В общем, я поговорил с Дариушем, но Инквизиция, как и всегда, по уши в делах. Твоей проблемой они смогут заняться нескоро, а вендиго так долго ждать не будут. Так что с тобой вновь придется возиться мне.
– Ты мне поможешь? Спасибо, но… на кой это тебе? Денег у меня больше нет…
– В смысле? Ты ж мне за это уже заплатила, помнишь?
– Ой, да брось! Ты уже явно отработал свои четыреста злотых! Причем с запасом.
Анджей лишь пожал плечами и прошел к шкафу. В этот раз он нормально подготовится.
– Эй! Я думала, ты обязан отвечать на вопросы!
– Так ты же не задала вопрос.
– А говорил, нужно следовать духу, а не букве…
– У всего есть пределы, – вновь пожал плечами чародей. – Если бы я еще и на все незаданные вопросы отвечал – я бы вообще не затыкался.
– И все-таки. Почему ты продолжаешь мне помогать, если это обходится уже явно дороже, чем я тебе заплатила?
Шулер вздохнул столь тяжко, что, казалось, под ним должен был провалиться пол:
– Потому что у меня ни хрена нет. Ни таланта, ни денег, ни положения, ни влияния… Но, по крайней мере, у меня все еще есть мое слово. И если уж я взялся за что-то, то сделаю это до конца и на совесть.
Анджей помолчал какое-то время, после чего добавил:
– А еще надо мной довлеют Обеты. Обет не красть заставляет меня помочь тебе, раз уж ты заплатила. А Обет не врать вынуждает делать это до самого конца. Ей-богу, знал бы, что эта хрень еще и синергирует между собой, – в жизни бы не принес их. Ладно, теперь не отвлекай меня, пожалуйста.
– Ну и запах… – поморщилась девушка. – Даже здесь тянет.
Они стояли перед входом в пустой бетонный панцирь старого здания. Рыжие лучи засыпающего солнца падали на ржавые ворота, давно сорванные с петель и валяющиеся в пыли.
– Да, тут раньше был склад керосина и им тут все пропахло насквозь, – пояснил Анджей, поправив лямку тяжелой спортивной сумки,