– Пойти против общества и семьи нелегко, это требует смелости. – Софи чуть приподняла подбородок. – Но ради любви стоит приносить жертвы.
– Их не стоило приносить ради этой женщины.
Софи воинственно рассмеялась и возразила прежде, чем успела остановить себя:
– Потому, что она была слишком низкого происхождения?
– Вовсе нет. Потому, что она его не любила.
– Откуда вы знаете?
– Ну, – задумчиво сказал Кит. – То, что она изменяла ему направо и налево, может служить косвенным доказательством, вы согласны? Список ее любовников довольно обширен и разнообразен – от лакеев и конюхов до французского художника, писавшего этот портрет.
Если не считать нотки осуждения, голос Кита звучал так мягко, что почти загипнотизировал девушку. Пламя свечей отбрасывало тени на его резкие скулы и делало более теплым цвет лица, но ничто не могло растопить льдинки в его глазах.
– Француз? Мне казалось, парень был итальянцем, – поправил сына Ральф.
– Конечно. Я перепутал.
«Каков негодяй! – мысленно возмутилась Софи. – Ничего ты не путал, ты просто пытаешься выбить меня из колеи». Она вздернула подбородок и изобразила улыбку, призванную доказать, что она все еще в колее и покидать ее не собирается.
– И что с ней случилось?
– Ничего хорошего, – ответил Ральф и снова наполнил бокал Софи. – Очень некрасивая история.
– Она забеременела, – буднично сказал Кит. – Граф, наивный растяпа, был вне себя от радости. Долгожданный наследник Элнбурга…
Софи сделала еще глоток бархатистого вина, не отводя глаз от губ Кита. Она подумала, что могла бы часами наблюдать за тем, как он разговаривает. А еще ей хотелось увидеть его улыбку – настоящую улыбку. И услышать смех. И узнать, как он целуется…
Нет. Стоп. Этому столику больше не наливать. Софи торопливо поставила бокал и для верности сунула руки под попку.
– Графиня знала, как невелика вероятность того, что это его ребенок, – продолжил повествование Кит. – Ей не составило бы труда обмануть мужа, но другие члены семьи не были ослеплены любовью. К тому же кто-то из любовников заразил ее сифилисом. Она поняла, что загнала себя в безвыходное положение.
– И что она сделала?
Кит посмотрел Софи прямо в глаза:
– На последних неделях беременности бросилась вниз с Восточной башни.
Софи приложила максимум усилий, чтобы тошнотворное впечатление от этой истории не отразилось на ее лице. К счастью, в этот момент к разговору присоединился Джаспер, и его веселый голос развеял напряжение, снова сгустившееся над столом.
– Бедная старушка Кэролайн. Ей пришлось дорого заплатить за удовольствие. Говорят, холодными зимними ночами по замку бродит ее призрак, обезумевший от угрызений совести. Или от сифилиса.
– Я тебя умоляю, Джаспер. – Татьяна промокнула салфеткой надутые губы. – Хватит о Фицроях. Пусть лучше Софи расскажет