Точно таким жестким был контроль виртуального пространства, когда отслеживались не только книги, но и люди, их писавшие. Вениамин Каверин, например, вспоминал, не только о репрессиях, но и о том, как его во время войны вербовали спецслужбы [3]. И это при том, что он был уже известным писателем, автором «Двух капитанов» и военным корреспондентом ТАСС. Система была сильнее любого человека независимо от его известности.
При этом «любовь» к Сталину в той или иной степени сохраняется. Автор нескольких книг о Сталине О. Хлевнюк так объясняет популярность Сталина и сегодня, видя в этом такие причины: «Я бы сказал, с одной стороны, в историческом невежестве. Как правило, люди, когда говорят о сталинской эпохе, они имеют в виду вовсе не сталинскую эпоху. Они создают себе некий образ сталинской эпохи по принципу противного от сегодняшнего времени. То есть про все, что им не нравится в сегодняшнем времени, они почему-то предполагают, что в то время было совсем иначе. И начинают любить это выдуманное ими время» [4].
Каждое время требует своего типажа политики и политика. Это одна из причин появления и Сталина, и Гитлера именно в их точках пространства и времени. И мышление масс вытащило на поверхность именно этих политиков, которые на следующем витке развития «подмяли» под свое видение население. Мир сложнее, чем нам кажется, он также вносит свою лепту в то, что может делать или не делать политик.
Глеб Павловский на своей странице в Фейсбук упоминает гипотезу о возможном варианте сталинской оттепели: «„Сталинскую оттепель” 1933-36 впервые открыл Гефтер на кончике пера, с тех пор она подтвердилась Олегом Хлевнюком и многими, почти войдя в догму. Тайной остается только ее вектор. Гефтер считал, что дело шло к социализму с человеческим лицом – который не обязательно бы преуспел, но образовал „великую антифашистскую империю” в симбиозе с буржуазной Европой. 1937 был отчаянной попыткой Сталина исключить эту именно, „сталинскую” же альтернативу нормализации. В центре которой, оказывается, казалось бы, все уже проигравший Бухарин – проигравший, но пишущий для Сталина Конституцию 1936 года».
То есть массовое сознание направляют туда, где это нужно политикам. Долгой «оттепели» не случилось, зато пришла эпоха «врагов народа». Если оттепель породила бы большее разнообразие поведения, что резко затруднило бы управление, то ориентация системы на выявление и наказание «врагов» резко ограничила это разнообразие. Счастье было объявлено всеобщим, а несогласных отправляли в лагеря. Тем самым уровень счастья в стране мог неуклонно расти.
Х. Арендт говорит о создании одинаково мыслящих людей: «Массовая атомизация в советском обществе была достигнута умелым применением периодических