Проект 2.0. Наталья Федюшина

фотографию.

      На ней были белые фургоны с изображением глобуса и ветви папоротника. Они стояли возле бетонной стены без каких-либо опознавательных знаков.

      – Это все, что удалось засечь спутникам. Дальше связь обрывается, словно там тоже мертвая зона. Символ на фургонах принадлежит Нимаду.

      – Может, там выращивают овощи?

      – Как раз и проверим, ― сказал Маркус.

      Они с Мойрой зашли в комнату.

      – Мы что поедем вчетвером? ― спросила я.

      Иллюзионист оторвался от монитора и резко посмотрел на меня.

      – Кора, раньше ты отвечала на вопросы, а не задавала их. И мне это нравилось больше.

      Его очки с черным стеклом выглядели угрожающе в серебряной оправе.

      – Не знаю, как было раньше, но сейчас меня раздражают твои вторые глаза.

      – Поддерживаю, ― сказал Маркус, ― но он их все равно не желает снимать. Так, когда выезжаем?

      Иллюзионист окинул нас серьезным взглядом. Так казалось, но из-под оправы очков глаз не было видно. Его рука потянулась за ноутбуком, который лежал на столе рядом. Иллюзионист направился к выходу. Он остановился на пороге и сказал только одно слово:

      – Сейчас.

      Ответ не был многословен. Парень с запахом жасмина не хотел выслушивать стихийное пререкание, поэтому вышел за дверь, не дожидаясь расспросов.

      ***

      В то время как Маркус вез нас к назначенному месту, старая машина успела насытиться запахом пота и табака. Водитель непрерывно курил, пока Иллюзионист не отобрал у него пачку и не выкинул сигареты в окно.

      – Эй! Она была последней! ― крикнул Маркус, когда парень в очках закрыл окно и облегченно вздохнул.

      Иллюзионист не любил запах дыма. В отличие от него, я была не против тумана с мятным запахом. Он успокаивал. Видимо курение раньше было вредной привычкой не только у Маркуса. Я повернулась и посмотрела на Мойру. Девушка молчаливо сидела со мной на заднем сидении и смотрела в окно. Она всегда мало говорила, но вид при этом имела такой, словно ей постоянно было что сказать. За окном постройки сменяли друг друга, но бледное лицо девушки оставалось задумчивым, как и тогда, когда мы выехали с заброшенного завода. Их разговор с Маркусом остался в тайне. Я знала, что речь шла обо мне, но на ревность это не было похоже. Мойра напоминала собой железную леди, у которой чувства были на последнем месте. Разговаривать с ней не было желания. Я повернулась и решила смотреть в свое окно.