Она молча осматривалась в квартире.
«Это все, что у меня есть, – думал я. – Сама решай, подходит ли это тебе».
Я скрестил руки на груди, ожидая, что она скажет что-нибудь саркастичное. Или даже напрямую заявит: «Нет, из этого ничего не получится».
– Что ж, у нас тут будет уютно, – произнесла она и негромко рассмеялась.
– Что смешного-то? – спросил я, надеясь, что не выгляжу обидчивым придурком.
– Нет-нет, ничего смешного, – сказала она. – Просто я так рада. Ты не представляешь, какое это облегчение! Да, квартира маленькая, но здесь чисто. Все убрано!
Она сунула голову в ванную, находившуюся справа от входной двери.
– Боже мой! Это же, блин, чудо какое-то!
Она выпрямилась. Ее улыбка сияла ярко, как никогда.
– Знаешь, в Вегасе у нас была общая ванная с одним парнем… Смывать за собой ему не позволяла религия.
– Как же это…мерзко, – сказал я, и сквозь мою напускную холодность прорвался смешок.
– Именно. А одна девица сразу заявила, что не моет посуду. Она готовит, ест и пользуется посудой, но не моет ее.
Зельда уже стояла на кухне, проводя пальцами по ободранной, но чистой столешнице из термостойкого пластика.
– Кажется, я попала в рай…
– Я не люблю беспорядок, – сказал я, пожимая плечами.
– Я тоже. Можно сказать, что я повернута на чистоте, – проговорила Зельда.
Она подняла большие пальцы вверх.
– Это хороший знак, Коуплэнд!
– Ну да, пока все идет хорошо, – признался я. – Только я не знаю, где ты будешь спать сегодня ночью. В это время надувной матрас нигде не купишь.
Она сделала шесть шагов, отделявших ее от дивана.
– Я маленькая. Помещусь и тут. Тем более это только на одну ночь.
– Уверена?
Я потер шею. Она начинала болеть от одной мысли о сне на этом старом, обшарпанном диване.
– Я хорошо умею приспосабливаться к новым условиям, – сказала Зельда.
Ее взгляд упал на стол перед окном и задержался на нем.
– Да, ты можешь работать за этим столом, – сказал я, подходя к нему, чтобы убрать бумаги и древний ноутбук, который уже давно дышал на ладан.
В глазах Зельды разлилось какое-то странное счастье. Она подошла к поцарапанному столику и положила на него портфолио.
– Идеально. – Она посмотрела на меня. – Это просто идеально.
– Я рад, – произнес я.
Это было правдой. После того как я отсидел два года из положенных пяти, судья выпустил меня за хорошее поведение. Он сказал, что я выплатил свой долг перед обществом, но я был с ним не согласен. Мне предстояло возместить еще очень многое.
Между нами сгущалась тишина. Зельда перевела взгляд на мои пластинки, вертикально стоявшие у стены между столом и телевизором, а потом опустилась рядом с ними на колени.
– Можно посмотреть?
– Конечно.
– Обычно