– Новенький? Или сменил обличие? – Раздался из седых косм голос. На удивление, не старый, хотя молодым его тоже было не назвать. Голос словно шёл из глубины времён, вбирая в себя всю их тяжесть.
Димитр решил не говорить с лихом, дабы не подвергаться лишней угрозе. Встав вполоборота, чтобы видеть и монстра, и выход, чародей приступил к делу.
– Новенький, – на сей раз утвердительно заявило лихо и начало плавно покачиваться из стороны в сторону.
Движение насторожило Димитра. Мощные ступни и крепкие икры намекали, что лихо могло совершать нехилые прыжки. Но темница Алега ещё стояла, ещё сдерживала бестию в недрах пещеры.
– Пахнешь по-другому. Сын? Или внук? Хотя не похож. Бывает, конечно, по-всякому, но не думаю, что потомок.
Охотник продолжал колдовать, выстраивая потоки магии для основы новой темницы. Он старался не обращать внимания на разговоры монстра. Вот только они, всё равно, проникали в разум, запуская цепи рассуждений.
Лихо говорило просто и ясно. Если не считать пугающего голоса, его речь можно было принять за речь обычного человека. Многие монстры говорили в своей особенной манере. Или путали человеческие слова, или придумывали новые, или просто смешивали слова из разных языков. Лихо же говорило на обыденном русском. Без ошибок, без особых литературных слов. Говорило как самый обычный человек.
– Может, коллега? Но не ворожей точно. Ты творишь магию по-чародейски. Мне вы всегда казались скучными. Бормочите заклинания, делаете знаки, используете магическую энергию реальности. Это всё как-то неинтересно. Ворожеи же взывают к природной мощи. Вот это увлекательно.
Лихо сделало шаг в сторону. Движение заставило седые космы колыхнуться, но тела существа из-за них не показалось. Димитр задумался, всегда ли бестия имела такую «причёску» или та выросла и поседела за многие тысячи лет существования.
– Допустим, коллега. Или даже друг. Дело всей жизни не доверишь первому встречному. Давно вы уже знакомы? Сошлись по какому-нибудь делу? Обмен опытом или совместная борьба, подобных историй свет много видывал.
Свечение творимых Димитром чар пало на лихо, следопыт смог рассмотреть кожу на его лице. Та не выглядела старой, уж явно не многократно тысячелетней. Видимо, магическая натура не давала лиху стареть, а его волосы были седыми с самого начала.
– Печалишься по увядающему другу? Смерть всегда тяготит.
«Попалось», – пронеслось в голове чародея. «Хитрая бестия. Точно такая же, как и все остальные, но за долгие века хорошо изучившая людей и научившаяся их копировать. Специально не показывает себя монстром, чтобы подобраться поближе. Пытается прощупать почву и найти мои тяготы. Не выйдет!»
Всё происходящее действительно не тяготило Димитра. Грядущая смерть Алега печалила и вызывала хандру, но не стала тяготой. Охотник давно принял незыблемость хода