Головокружение потихоньку начинало отпускать. Неуверенно подобравшись к окну, Ривэн распахнул ставни; жадно вдохнул белую муть и режущий холодом воздух. На заднем дворе было пусто и тихо – только куры, обречённые на кухонное заклание Зелёной Шляпой, копошились в курятнике. В конуре дремал, выставив морду на снег снаружи, сторожевой пёс – такой же больной и усталый, как сам Ривэн. Возле конуры круглились бока нескольких бочек с запасом пресной воды (в приморских краях вокруг Хаэдрана пресная вода была немаловажным ресурсом). Ривэн вздохнул и, захлопнув окно, стал искать сапоги. Придётся идти во двор, ибо таз для умывания, естественно, пуст: он ведь никого не попросил вчера нагреть для себя воды. «Потому что по-свински напился». Учитывая его образ жизни в Энторе и Хаэдране, это не было новостью само по себе – новостью были мотивы. Ну, и ещё компания…
«Не стану я даже думать о нём», – сердито зарёкся Ривэн, тщетно пытаясь затолкать правую ногу в левый сапог. И тут же одёрнул себя: слишком уж это походило на мысль обиженного ребёнка… Забавно ведь получается: судьба столкнула его, замухрышку-карманника, уже с двумя лордами – королевским советником и волшебником. Одного он подвёл, а другой просто не счёл его достойным.
Ну, и скатертью дорога.
Может забрать эту несчастную диадему – всё равно, обретённая, она утратила для Ривэна всякий интерес (теперь ему очень хотелось убедить себя в этом). И плыть за море со своим гномом для каких-нибудь тёмных колдовских делишек. В конце концов, все эти чернокнижники – песенки на один мотив… Начиная с Линтьеля.
Ривэн осторожно спустился и выскочил во двор, лишь хмуро кивнув в ответ на приветствие Зелёной Шляпы из-за стойки. Хозяин сегодня приоделся во что-то с золотым шитьём, а ещё как-то необычно выглядел; Ривэну показалось на секунду, что он стал меньше и отрастил нос. Оказавшись за дверью, он молча сплюнул: какой только вздор не померещится после этих южных вин…
Было столь раннее утро, что никто из постояльцев ещё не встал. Мимоходом Ривэн порадовался этому и обошёл здание, для устойчивости прижимаясь боком к каменной стене (из дерева был построен только верхний этаж постоялого двора).
Внутри до сих пор царили тошнота и неразбериха – а ещё боль. Болели, помимо головы, душа и совесть. Ривэн приподнялся на цыпочки и кулаком расколол корочку льда, которой покрылась вода в высокой бочке. Пёс проснулся и, увидев его, тихо тявкнул от удивления.
– Не мешай, – шёпотом огрызнулся Ривэн и откинул голову, готовясь погрузить её в ледяную воду: знал, что лишь это сейчас спасёт его… Крайне неуместно раздался елейный голос:
– Господин, что же Вы делаете? Сегодня такой мороз, Вы простудитесь!
Ривэн заскрипел зубами и мысленно от души пожелал Зелёной Шляпе всех благ за его доброту. Хозяин высунулся из окна на первом этаже и встревоженно улыбался, придерживая знаменитую шапку. Выглядел