Поэтому после школы вопроса «куда поступать?» не встало. Журфак. Точка. Да.
Мне семнадцать, я подросток – бунтарь с выбритым виском и дурацкой челкой, sempre spiritoso слушая Земфиру в наушниках, вижу цель – не вижу препятствий. Всё, казалось бы, максимально просто, но только не у меня. Если делать, то лучше всех, как завещала маман. Поэтому в начале пятого курса Брянского государственного университета отправляю резюме на канал, который меня не ждет. И не жду ответа. «Ну не берут людей с улицы, ну кому это надо?!» – убеждает мама. И я благополучно забываю об отправленном до звонка. Звонок раздался в половину десятого вечера в четверг осенью. За час собрала вещи и уже на следующий день вышла на работу в телецентр. Мама сказала: «Повезло!»
Первый год прошел как в тумане. Съемки, тексты, монтаж, эфир – и так по кругу, пока не начала с ног валиться Но и к этому быстро привыкаешь, недомогания входят в привычку.
Когда у тебя есть пресс-карта крупного телеканала, ты открываешь двери кабинетов министров и губернаторов с ноги, и в этот момент чувство собственной невыносимой значимости переполняет и разрывает, как попкорн на сковороде. Драйв приносили не только съемки «Маньяка из Рязани», «Монстра из Новокузнецка», «Чудеса святых и не очень», но и финальная представлялка в сюжете: Мария Демидова специально для самого крутого телеканала страны.
Всё было возможно! Все те, кто врезался в мое подсознание своими сюжетами в тринадцать, теперь здоровались в коридорах телецентра. Когда сбываются мечты, испытываешь кратковременный эндорфинный оргазм. Отмечаешь в социальных сетях место работы. Во время обедов с друзьями случайно вытаскиваешь пресс-карту на стол, чтобы заметили. Задерживаешься на ночных монтажах в «Останкино», чтобы просто не сидеть дома. Пророчишь себе умопомрачительный карьерный рост. Добиваешься хоть какого-то роста. А дальше… Прячешь подальше пресс-карту, чтобы никто, не дай боженька, не увидел, где ты работаешь. Забываешь, что сегодня ел, потому что из-за ночных монтажей не высыпаешься, недоедаешь, недоживаешь. Удаляешь место работы из социальных сетей. И просто продолжаешь жить. Эндорфинный оргазм кратковременен.
В тот августовский вечер я вышла из кабинета Кулагина и осмотрела всю эту до каждого самореза родную редакцию. Два корра в наушниках смотрели новый сезон бомбического корейского сериала, а должны были отснятый материал, оператор ждал ночного выезда, прибившись головой к дверному наличнику, а в углу копошился звучок и тихо, почти беззвучно собирал технику на утро.
– Я домой, – громко так сказала, чтобы слышали.
Но всем было всё равно. Они же работали.
Уже у выхода поймала себя боковым в отражении зеркала. Остановилась. Ну что ж, возраст мне к лицу. Нет челки – и это большой плюс. Цвет волос после универа менять перестала.