Ангелинка пыталась проорать еще что-то, но Света прихлопнула:
– Целую! – и быстро нажала «отбой».
Губы ее тряслись. Пора в офис. Работа не просит никакого братика, она не ноет и не жалуется. Просто требует всю Свету, живьем и полностью. И это прекрасно – не остается никаких ресурсов плакать и рефлексировать. «А ну-ка, хвост трубой, с Ангелинкой вечером все решим, она же не дурочка, нормальный ребенок, все поймет!» – с веселой злостью сказала Света-деловая, и Света-маленькая покорно прикрыла глаза до вечера.
Но злая змея на левом плече шепнула Свете в ухо: «А ты уверена, что твой ребенок нормальный?» Она тряхнула головой так, что змея с плеча свалилась, и пока не заползла обратно, Света умчалась на своих острых каблуках прочь.
До вечера ничего толкового ей сделать так и не удалось. Света не могла ни на чем сосредоточиться, ее будто всю раздергали на куски и склеили обратно как попало, второпях. В машину к мужу она садилась раздраженная и готовая поругаться. «Ради бога, только не щенки и не братики!» – требовала она у своего злого, мстительного бога. Но Гоша хмуро молчал до самого Ангелинкиного садика. «Чертова дыра, завтра же заберу ее отсюда, найду нормальный платный сад!»
– Мам, а где эта коробка, где братик сидит? – ворвалась в машину мини-сатана.
«О боже, нет!» – прокричала молча Света и бросила отчаянный взгляд на мужа. Но он уставился в лобовое стекло и, не издав ни звука, завел машину. Ангелинка посмотрела на мать, потом на отца и притихла.
До дома Калинины добирались молча.
«Почему я до сих пор сама не вожу?» – горестно думала Света, провожая глазами лощеных красавиц на дорогих иномарках. Она представляла, как будет сидеть за рулем какой-нибудь Mazda 6 или BMW с таким же презрительно-брезгливым изгибом накрашенных губ… и возможно, даже увеличит губы! А почему бы нет? Может, и грудь сделает, подписоты сразу трижды прибавится! #новаягрудь – двигатель торговли. Тьфу, что за пошлятина…
– Мам, я кушать хочу! – проворчала Ангелинка, надувшись и глядя в спину отцу.
– Приедем домой, покушаем! – примирительно сказала Света. Во рту ее стоял кислый привкус ссоры, ей хотелось немедленно что-то сделать, чтобы от него избавиться. Или поссориться уже, наконец, чтобы оно вырвалось наружу, помотало их бурей и успокоилось?
– А что там есть? – живо повернулась к ней девочка.
– Там было мяско тушеное в контейнере, со вчера осталось, и паста!
– Круто! – подпрыгнула Ангелинка, глаза ее вспыхнули озорным блеском. – Люблю мяско!
– Да? – подняла брови Света. – Ты ж не любила?
– А теперь люблю! – Ангелинка облизала губы и зажмурилась. – М-м-м-м, мяско!
«Растет, наверное», – с внезапной нежностью подумала Света и погладила дочь по шелковой головке. Ангелинка – ее личный безумный раздражитель и ее безграничная