Я так и застыла с открытым ртом посреди охваченного огнём поля.
Наконец я заметила, что всё это время мы здесь были не одни.
За нами всё это время наблюдало как минимум две пары глаз, такие, какие бывают у дохлых рыб.
Они не только следили за нами – они видели в нас цель, они хотели до нас добраться, жаждали настигнуть нас… Нас разделяло расстояние не больше чем в четыре метра. Всё это время мы стояли всего в четырёх метрах от погибели.
И вот мы встретились взглядами.
Глава 11.
– Мистер и миссис Олсен… – ошарашено процедил Тристан.
Парень узнал своих соседей первее меня, хотя именно я не более часа назад видела Освальда Олсена выходящим из его дома и даже общалась с ним. Именно этот старик рассказал мне и Барнабасу Литтлу о крушении русского самолёта. Именно он сейчас со своей женой Фреей, прибывшей на место крушения в качестве медсестры, шипели на нас сквозь мутное, покрывшееся сетью опасных трещин лобовое стекло известного мне Chevrolet.
– Тристан… – я попятилась назад, всем своим существом ощущая предельную близость смертельной опасности. – Тристан, назад. Они в любой момент могут выдавить стекло до конца… – договаривала свои небезосновательные опасения я уже на бегу.
Как только мы ударились в бег, за нашими спинами отчётливо зазвенело стекло.
На сей раз я оказалась быстрее Тристана. Очутившись у машины на пару секунд первее него, я обернулась и поняла, что на сей раз нас пронесло: хотя те, кто в прошлом были четой Олсен, и выбили лобовое стекло, они всё ещё продолжали биться в агонии внутри своей машины. Мы убежали, но лишь потому, что нас не догоняли. Однако события могли развернуться и по-иному – если бы они действительно за нами погнались, если бы они не оказались запертыми в машине…
Сев за руль, не дожидаясь, пока Тристан закроет свою дверь, я до упора вжала в пол педаль газа. Набирая скорость на фоне поля горящих обломков, я пыталась отмахнуться от назойливо вырисовывающихся перед глазами, безжалостно ярких картин: только что прямо передо мной скончался совершенно незнакомый мне мужчина, не получивший в последние секунды своей жизни ни ноты сочувствия в голосе или взгляде с моей стороны – лишь растерянность и безотчётный страх; только что я лицезрела участь замечательной пожилой пары, ещё сутки назад распивавшей вино в своём сказочно обустроенном палисаднике. Я никак не могла отмахнуться от этих жутких картин, от того, что они – состоявшаяся реальность. Я даже не заметила того, что прорвала бампером одну из ограничительных лент, перекрывающих проезд в сторону города. Осознание того, что только что увиденное мной навсегда останется со мной, сколько бы этого “навсегда” в моём лимите не осталось, накрыло меня с головой. Но злилась я не из-за того, что прошлого не изменить. Как ни странно, но больше расстроена я была не из-за увиденного, а из-за того, что вполне могла избежать этого, просто не увидеть, если бы только не…
– О