Волни Дэвис был таким же индейцем, как я – китайским императором, но его вечно так подкалывали, потому что вырос он среди чероки. Еще мальчишкой он стырил пару башмаков, и какой-то умник судья влепил ему за это три года тюрьмы. С этого и начал Волни Дэвис свой путь преступника.
Волни с Доком вышли. Как только они скрылись из виду, Крольчиха решительным движением сделала на спине Джека надрез в виде буквы «Х». Колени у меня подогнулись, я просто был не в силах видеть все это. Я держал Джека за ноги. Джонни сидел рядом, в изголовье, и бормотал какие-то слова утешения, но это не помогало. Когда Джек начал орать, Джонни накрыл ему голову кухонным полотенцем и кивком дал Крольчихе понять, чтобы продолжала. А потом все время гладил Джека по голове и говорил, чтобы тот не волновался, все будет просто чудесно.
Ох уж эти Крольчихи! Почему-то женщин принято называть хрупкими созданиями, но про нашу подругу сказать этого было никак нельзя. Да у нее даже рука ни разу не дрогнула, честное слово! Из надреза хлестала кровь, то алая, то с черными сгустками, а она врезалась в рану все глубже, и вот, наконец, из нее пошел гной. Желтовато-белый, но попадались в нем крупные зеленые сгустки, и все это было очень похоже на сопли. Короче, кошмар какой-то!.. Но когда она добралась до легкого, вонь стала просто невыносимой. Наверное, в тысячу раз хуже, чем во Франции во время газовой атаки.
Джек судорожно и со свистом втягивал воздух. В горле у него клокотало, те же звуки доносились и из легкого.
– Тебе лучше поспешить, – заметил Джонни. – У него утечка, как в воздушном насосе.
– Без тебя знаю, – огрызнулась Крольчиха. – Пуля засела в легком. А ну-ка, держи его крепче, красавчик!
Вообще-то Джек не слишком сильно брыкался. Здорово ослаб за последнее время. И посвистывание становилось все тише и тише. В комнате было чудовищно жарко – из-за расставленных вокруг постели керосиновых ламп. К тому же они нещадно коптили, и эта вонь смешивалась со страшным запахом гангрены. Надо было открыть окно перед тем, как начинать операцию, но мы не догадались это сделать и теперь в любом случае было уже поздно.
Крольчиха запаслась целым набором щипчиков, но ей никак не удавалось ввести их в рану.
– Мать твою! – выругалась она, отшвырнула щипцы, а потом запустила в кровавую рану всю пятерню и стала шарить там. И вот наконец нашла пулю, подцепила ее, выдернула и бросила на пол. Джонни наклонился, чтобы поднять, но она строго заметила: – Успеешь забрать сувенир, красавчик. Лучше держи своего дружка, и крепче!
Она принялась запихивать в рану марлю.
Джонни приподнял край кухонного полотенца, заглянул под него.
– Успели как раз вовремя, – с ухмылкой заметил он. – Старина Ред Гамильтон уже стал синеть.
За окном послышался шорох шин, подъехала какая-то машина. Вполне возможно, что копы, но тут уж мы ничего не могли поделать.
– А