Вместе с шестнадцатилетним Матвеем в школе обучалась Татьяна, ученица одиннадцатого-седьмого класса. Они познакомились полгода назад на занятиях по ликбезу – ликвидации безграмотности по русскому языку.
– Пока получил отсрочку от смертного приговора, – отшутился Матвей, – но думаю, что Гангрена ещё повоюет на педсовете.
– Ну и флаг ей в руки! – улыбнулась Татьяна. – А как твой брат?
– Да пока по-прежнему. Не лучше и не хуже. Нужна операция и деньги. Большие деньги. – лицо Матвея стало опять серьёзным.
– Мне кажется, что ты взваливаешь на себя непосильную ношу как взрослый – Татьяна жестом показала, не прекословь и продолжила. – Проблему денег должны помочь решать родители, они взрослые, а не ты. Ты ещё ребёнок.
– Не говори мне так! – горячо возразил Матвей. Я сумею ему помочь! А вот родители не смогут! И далее более спокойно. – если бы это произошло через два года, когда они закроют ипотеку и выкупят квартиру, хотя лучше не произошло бы и совсем…
Большая перемена продолжалась и ребята увидели в коридоре Александра Николаевич Борщова, который объяснял что-то директору. Наконец оба кивнули, посмотрели на Матвея, улыбнулись и пошли по своим делам.
– Александр Николаевич! – Татьяна окликнула профессора, – нам снова нужна Ваша помощь. Борщов остановился и удивленно посмотрел на Татьяну и подталкиваемого ею Матвея.
– ?
– Можно поговорить пять минут в Вашем кабинете.
– Можно, конечно, – и профессор пригласил ребят войти. – Только не больше десяти минут.
Татьяна быстро и точно изложила Борщову суть дела: что Матвей отчаянно пытается решить Великую теорему Ферма в надежде получить премию, чтобы помочь сделать дорогостоящую операцию брату (керамический протез), что такое напряжение ума для подростка опасно, что денежные проблемы должны помочь решить взрослые, что таким способом денег не заработаешь и так далее.
Матвей смущённо молчал и думал, вот он сейчас решит, что я «заливаю», что этой теоремы я никогда не докажу и за нарушение общих правил (мало того, что бросил на асфальт одноклассника, но и получил двойки по генетике) я «отправлюсь к маме и папе домой», точно как в песне из школьного капустника.
Странно, но профессор Борщов даже не улыбался. Неужели поверил в меня? А может сейчас рассмеётся и скажет, ну старик ты даёшь! Но профессор Борщов покачал головой и задумчиво проговорил:
– Не хотел бы я заключать такое пари,. – он протер очки о собственный свитер. – Шансы выиграть меньше, чем упасть за борт тихоокеанского лайнера и остаться в живых. Профессор коротко рассказал о пассажире, который бессонной ночью вышел покурить, загляделся на звёзды и по ошибке шагнул за борт. Долгих одиннадцать часов он плавал в воде, прежде, чем на лайнере заметили пропажу пассажира,