Книга чая: Какузо
Счастливые мысли: Ф. К. Бернанд
Молитвы и размышления доктора Джонсона
Маргарет Огилви: Дж. М. Барри
Признания бандита: Тейлор
Общий каталог издательства Оксфордского университета
Утренняя война: К. Э. Монтегю
Дух человека: под редакцией Роберта Бриджеса
Цыганская рожь: Одолжи
Стихи: Эмили Дикинсон
Стихи: Джордж Герберт
Дом паутины: Джордж Гиссинг
Так далеко он зашел и уже начал говорить себе, что в интересах Рекламы (которая является ревнивой любовницей) ему лучше остановиться, когда в комнату вошел его хозяин, его маленькое лицо пылало, а глаза были голубыми точками света.
– Идем, мистер Гилберт! – крикнул он. – Еда готова. Хочешь помыть руки? Тогда поторопись вот так: яйца горячие и ждут.
Столовая, в которую провели гостя, выдавала женственность, не заметную в закопченных помещениях магазина и кабинета. На окнах висели занавески из смеющегося ситца и стояли горшки с розовой геранью. Стол, освещенный лампой в пламенеющей шелковой ширме, был ярко сервирован серебряным и голубым фарфором. В хрустальном графине сверкало красновато-коричневое вино. Острый инструмент Рекламы почувствовал, как его дух безошибочно поднимается вверх.
– Садитесь, сэр, – сказал Миффлин, приподнимая крышу тарелки. – Это яйца Сэмюэла Батлера, мое собственное изобретение, апофеоз куриных плодов.
Гилберт приветствовал изобретение аплодисментами. Яйцо Сэмюэля Батлера, для записной книжки домохозяек, можно суммировать как пирамиду, основанную на тостах, из которых главными масонами являются кусочек бекона, яйцо, сваренное вкрутую, венок из грибов, пучок красного перца. Все это капает теплым розовым соусом, секрет которого изобретатель хранит в секрете. К этому книготорговец – шеф-повар добавил жареную картошку из другого блюда и налил своему гостю бокал вина.
– Это калифорнийская катоба, – сказал Миффлин, – в ней виноград и солнечный свет очень приятно (и дешево) выполняют свое предназначение. Я обещаю вам процветание в черном искусстве рекламы!
Психология искусства и тайны рекламы покоятся на такте, инстинктивном восприятии тона и акцента, которые будут соответствовать настроению слушателя. Мистер Гилберт знал об этом и чувствовал, что, вполне возможно, его хозяин больше гордился своим причудливым увлечением кухней, чем своей священной профессией книготорговца.
– Возможно ли, сэр, – начал он на ясном джонсоновском, – что вы могли приготовить такое восхитительное блюдо за несколько минут? Вы не разыгрываете меня? Между Гиссинг-стрит и лабораториями "Ритца" нет потайного хода?
– Ах, ты бы попробовал стряпню миссис Миффлин! – Сказал книготорговец. – Я всего лишь любитель, который балуется ремеслом во время ее отсутствия. Она в гостях у своей кузины в Бостоне. Она, вполне оправданно, устает от табака этого заведения, и раз