– С ума сойти! О'Коннор! Хьюго! – Прямо по коридору на них движется мужчина восточной внешности в тёмно-коричневом офисном костюме, на левом кармашке брошка в виде маленького золотого пистолетика.
Его чёрные глаза выражают разве что пустоту, но никак не радость от «приятной» встречи.
– Ну и ну, Джесси Айзен! Какая приятная встреча. – Пока она учтиво кивает головой, кто-то боязливо засматривается на неё. Мужчина приобнимает девушку, а затем пожимает руку Хьюго.
– Как она выросла! С ума сойти, – восклицает он, обращаясь к Рэджи. – Вернулась к делам?
– К нашей радости. – Уголки губ Хьюго ползут вверх.
Пока девушка убирает руки в карман, сжимая ладони в кулаки. Опять её обсуждают, словно новую машину. Что ж, профпригодность повышена, плюс тысяча к карме Рэджинальда Хьюго.
– Коршунов тут? – холодно спрашивает она, присаживаясь на край рабочего стола какой-то молодой девчонки.
Та даже взгляд не поднимает, инстинктивно откатывая стул в противоположную сторону.
– В Германии. Лечится, – сбавляет тон голоса он. – Вам нужно в конференц-зал.
– От чего? – приподнимает бровь девушка, отталкиваясь от стола и переглядываясь в этот момент с Рэджи.
Он не выглядит удивлённым, даже бровь не приподнимает. Айзен вглядывается в непроницаемое лицо Хьюго. Хороший же напарник, раз промолчал.
Мужчина оставляет вопрос сероволосой в звуках клацанья по клавишам клавиатуры.
Стоит им зайти в зал для конференций, как жалюзи на окнах тут же проворачиваются, а Джесси Айзен исчезает из помещения. Рэджи подходит к центру стола, беря с подноса чистый стакан.
– Я бы не налегал на твоём месте на спиртное, – слышится хриплый голос по видеосвязи. Затем появляется и сам мужчина, заставляя серебристый радужки приковаться к экрану.
Она так долго не видела его, почти год. Шесть месяцев перебежек и три месяца, пока находилась в Харгандере. Он выглядит потрёпанным, уставшим и… больным.
Его болотные тёмные глаза потеряли тот самый живой блеск, хотя, быть может, ей только казалось это. Возможно, это всего лишь было искажением от камеры. Его светлые, достаточно отросшие, пшеничные волосы были собраны в небольшой гульку на затылке, что позволяло увидеть каждую морщинку, рассыпавшуюся у уголков глаз. И, конечно, шрам на добрую половину лица, которого она и не подумала испугаться в детстве, видя в этой полосе, рассекающую левую бровь, проходящей сквозь глаз и соединяющуюся с уголком губы, что-то волшебное.
Рэджинальд усмехается тому, как знает его. Но всё же достаёт фляжку из внутреннего кармана куртки, наливая янтарную жидкость в стакан.
– Алекс… – её голос слегка охрип, то ли от увиденного, то ли от стыда. Она пока ещё и сама в этом не разобралась.
– Так изменилась, Мышка. –