Глава 2
Петровская заря
России суждено сделаться посредствующим звеном между двумя мирами – западным и восточным.
История ориенталистики как академической дисциплины в России начинается с эпохи Петра Великого, на рубеже XVII‒XVIII вв. Царь закладывал основы систематического научного изучения Востока, подталкиваемый как торговыми и политическими амбициями в Азии, так и искренним желанием познать окружающий мир133. Как и во многих проектах по формированию своей империи по западному модерному обществу, Петр полагался в этом вопросе на советы иностранца. Германского философа и математика Готфрида Вильгельма фон Лейбница долгое время привлекал Китай134. Будучи одной из ведущих фигур раннего Просвещения, Лейбниц полностью разделял увлечение своего века Срединным царством. Подобно многим современникам, он прочитал позитивные отчеты иезуитов, в которых империя Цин изображалась апофеозом разума и терпимости, и стал рассматривать эту цивилизацию как эквивалент своей собственной. По словам Лейбница, «людское образование и утонченность сегодня… сконцентрированы как будто в Европе и Хине, которая украшает Восток, подобно тому, как это делает Европа на противоположном краю земли»135.
Срединное царство могло многому научить Запад. Не достигнув таких высот в технологиях и военном деле, Китай создал политический порядок гораздо более совершенный, чем в Европе. «Трудно описать, – утверждает Лейбниц, – как прекрасны законы китайцев, на контрасте с законами других народов, они направлены на достижение общественного спокойствия и установление социального порядка»136. Не менее важно для человека, взрослевшего в период после Тридцатилетней войны – конфликта, вызванного во многом религиозной ненавистью и охватившего большую часть Германии в первой половине XVII в., было почти полное отсутствие религиозных преследований в империи Цин. Указ императора Канси 1692 г., который гарантировал веротерпимость в отношении католических миссионеров, ярко контрастировал с решением Людовика XIV семью годами ранее об отменить Нантский эдикт, тем самым лишить французских протестантов права на свободу вероисповедания137.
В не меньшей степени, чем Китай, всеядный ум германского эрудита занимала Россия. Если цивилизация концентрируется на двух полюсах Евразии, то это совсем не означает, что земли, находящиеся между ними, обречены на варварство138. При правителе, склонном принести просвещение своим подданным, «московиты»