Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны. Сюзанна Шаттенберг

революцией и последовавшими за ней событиями. Среди убежденных коммунистов в Советском Союзе было обычным делом описывать в воспоминаниях победу советской власти в самых восторженных тонах и тесно переплетать собственную жизнь с боями и победами большевиков. Личное «освобождение» от поколачивавших отцов или эксплуататоров – фабричного начальства – соседствовало со вступлением в Красную гвардию и боевыми действиями во время Гражданской войны, с работой в партийных организациях или профсоюзах в 1920-е гг. по созданию молодого государства. Прием в партию был «самым счастливым днем в жизни», за которым следовали направление на учебу, а затем и начало карьеры на стройках социализма 1930-х гг. или при известных обстоятельствах – в политике. Ничего подобного в «мемуарах» Брежнева не обнаруживается. Это тем удивительнее, что мы и так знаем: они приукрашены. Очевидно, в биографии Брежнева было так мало чего-то «пригодного», что литературные негры ограничились очень общими фразами, доказывавшими восхищение Брежнева большевиками и его самоотождествление с пролетариатом, чтобы не сделать повествование совсем уж неправдоподобным.

      «Мне посчастливилось родиться, вырасти, получить трудовую закалку в рабочей семье, в большом рабочем поселке. Одно из самых ранних, самых сильных впечатлений детства – заводской гудок. Помню: заря только занимается, а отец уже в спецовке, мать провожает его у порога», – так начинаются «воспоминания» Брежнева «Жизнь по заводскому гудку»49. Для «узаконения» его образа в качестве секретаря парторганизации чрезвычайную важность имело происхождение из рабочих. Но так как из метрической книги была вымарана запись о рождении Брежнева, то имеют место различные умозрительные построения о его подлинном происхождении. Среди них можно встретить утверждение, что он был усыновленным польским ребенком, и другое, в соответствии с которым он происходит не из рабочей, а из мелкобуржуазной семьи. Директор Музея истории Каменского, Наталья Буланова, предполагает, что метрическая книга подверглась чистке, чтобы не обнаружился факт крещения Брежнева, который мог оказаться серьезным изъяном в его «чистой пролетарской» биографии50.

      С 1915 г. Брежнев учился в местной гимназии, что было преимущественно правом сыновей управленцев, инженеров и служащих, и это послужило почвой для слухов о его непролетарском происхождении. В «воспоминаниях» Брежнева ситуация объясняется следующим образом: из детей рабочих принимали только каждого 15-го, так что удача улыбнулась еще шестерым сыновьям рабочих, его ровесникам: «Нас именовали “казенными стипендиатами”. Это не значит, что мы получали стипендию, а значит лишь то, что при условии отличных успехов нас освобождали от платы за обучение. Плата же была непомерно велика – 64 рубля золотом. Столько не зарабатывал даже самый квалифицированный рабочий, и, конечно, отец таких денег при всем желании платить бы не мог»51.

      Представляется