В студии нас ждут сегодня к вечеру, и мы репетируем. Буквально из кожи вон лезем, потеем, надрываемся, а выходит лажа. Один Дуг не согласен: говорит, сырой звук – это крик рождающегося в муках бога. Может, оно так и есть, только мне до лампы. По мне, в песне не хватает клевой гитарной партии. Я ее даже слышу у себя в голове, но изобразить своими корявыми пальцами, будь они неладны, не могу. Такая засада. Просто выть хочется: ничего путного мы явно сегодня не запишем, а виноват будет криворукий малыш Джонни. А тут еще эта язва Барт подначивает: «скорее, мол, Вашингтон возьмут красные, чем наш ниггер что-нибудь стоящее слабает». И еще советует, гад: «Джонни, ты же черный – топай на перекресток, продай душу дьяволу, как там принято у твоих соплеменников, метящих в великие блюзмены». Мне хочется его убить тяжелым тупым предметом. Например, изделием фирмы «Хармони». И себя заодно.
В общем, все меня жестоко стебут, а я готов сквозь землю провалиться. И тут малышка Нэн такая: «Люди, достали! Лучше сообразите чего-нибудь холодненького: жутко пить хочется. Вам нет?» В раскаленном гараже пить, конечно, хотят все до одного. Дуг говорит: «Без проблем!», и пока я скорбно насилую гитару, притаскивает с папашиной кухни почти галлон апельсинового сока. Интуиция у нашей цыпочки Нэн работает, что надо. Ей этот огромный кувшинище сразу кажется подозрительным: «Дуг, говорит, а это точно просто сок?» Вид у мистера Санчеса самый невинный: «Ну, а ты, мол, а как думаешь, Нэн?» «Никак не думаю», – говорит наша цыпочка, и пускает в мой огород нехилый камешек: «Помнится, когда просто сок был в прошлый раз, Джонни утόпал пешком в Парк, догнался там с кем-то дурью и еле ушел от копов». Но Дуг гарантирует: «Нэн, детка, это просто сок».
Спорить никому не хочется. Хочется пить. Мы быстренько приканчиваем кувшин и продолжаем мучить нашу вещь. С каждым разом получается все хуже: я уже готов и вправду идти на перекресток ловить черта, как вдруг слышу дичайший крик: «Дуг, твою маааать!!!» И тут же в спину мистера Санчеса летят барабанные палочки: «Почему мои ударки сияют, как семисвечник на Хануку?!» Крошка Нэн немедленно взрывается: «Значит, просто сок, да?!» И взгляд у нее как у судьи штата, который выносит приговор подростку с марихуаной. Лэнни тоже: «Дуг, ты долбанный нацист!» Я смотрю на подъемные ворота гаража, а секции, из которых они сделаны, плавно колышутся вправо-влево. И все такое четкое, яркое, как будто я очки надел, и не жарко ни капельки, только во рту суховато. Так и есть: Дугги забабахал в сок лошадиный дозняк кислоты. Мы все глядим на мистера Санчеса как техасские фермеры на нашего волосатого брата, а ему хоть бы что. Сияет, будто бампер у кадиллака и говорит: «Забейте, народ, хорош париться!