Весь путь домой он проспал. Сновидения, как он и опасался, были недобрые: полный золы гроб на Хайгейтском кладбище и боязнь вслушаться и различить ясный шепот, идущий из этой золы.
Лидия ждала его. Одета она была просто, но изящно, однако сквозь вуаль было заметно, что лицо у нее бледное и измученное, как и у самого Джеймса. В поезде, подкрепив силы несколькими чашками кофе, он объяснил ей, как пользоваться почтовым ящиком, устроенным им в читальной комнате музея, и условился о сигнальной связи между Брутон-плейс и Колоннадой принца Уэльского: одна занавеска задернута, другая откинута – значит, необходимо встретиться; лампа в окне – знак опасности.
– Полагаю, тебе лучше всего начать с Сомерсет-Хауса, – сказал он, когда окно залили свинцовые сумерки. Дневная гонка на мотоцикле через холмы была приятной, но ближе к вечеру заметно похолодало, так что душный вагон гораздо больше подходил для этого путешествия. – Ты могла бы собрать информацию у нотариусов и в Государственном архиве. У меня есть предположение, что некоторые вампиры имеют собственность. Трудно поверить, что Исидро доверил бы свой костюм, не говоря уже о гробе, заботам квартирной хозяйки. Составь список домов, не менявших хозяев в течение… ну, скажем, семидесяти лет и больше. Все записи о необычных владельцах поместий также могут оказаться весьма интересными. Любопытны и свидетельства о смерти в случае, если тело так и не было найдено. Газетные сенсации насчет вампиров сомнительны, потому что должны были их насторожить. Один бог знает, сколько случаев голодной смерти или смерти от тифа следует отнести на счет Исидро и его друзей. Я подозреваю, что во время эпидемий в Ньюгейте и Флите вампиры охотились за своими жертвами, не опасаясь последствий. Бедняги… – добавил он и в молчании принялся изучать тонко вырезанный профиль жены, белеющий во мраке купе. – Ты собираешься выяснять что-либо относительно смерти Альберта Уэстморленда? – спросил он, понизив голос. – Если не возражаешь, я бы занялся этим сам.
Она покачала головой, прекрасно понимая, что Джеймс заботится не столько о ее нервах, в крепости которых уверен, сколько о ее безопасности. Без очков карие глаза Лидии казались мечтательными и немного сонными.
– Нет. У тебя и так мало времени. Кроме того, я знала его самого и его друзей. Не думаю, чтобы мне удалось повидаться с Деннисом Блейдоном, избежав при этом упреков, что я вышла замуж за тебя, а не за него, но с Фрэнком Эллисом (он сейчас виконт Хаверфорд) я бы могла поговорить. Или со столь же почтенным Эвелайном – братом Берти. Он только поступил в тот год, когда Берти… умер.
– Мне все это не нравится, – медленно проговорил Эшер. – Одно дело, если ты занимаешься