– Эва диво! – усмехнулась Эппа, усевшись на прежнее место. Она расстелила свой плед на краю фонтана и устроилась на нём с явным комфортом, весело стуча пятками по каменному борту. – Ловко юркнули в свой муравейник.
– Нет, Эппа, – возразил Ланцо, присаживаясь рядом, – рынок не похож на муравейник. Здесь каждый сам за себя.
– Что ж это, каждый окрысился против других?
– Я не о том. Безумные идеи не способны сгрести этих людей в кучу. Здесь каждый безумен по-своему.
– И в чём же твоё безумие, Ланцо? – Эппа хитро и торжествующе посмотрела на него, но Ланцо лишь улыбнулся.
– Я боюсь муравьёв, – вдруг серьёзно ответил он. Глаза Эппы округлились.
– Что? Муравьёв? Этих мелких таракашек?
Ланцо кивнул. Эппа недоумённо развела руками.
– Чем они могут тебя пугать? Казалось мне, ничто вообще не способно устрашить Ланцо Эсперу. Ни злобные голодранцы в подворотнях, ни заносчивые ганты, ни сам потентат, ни Помоище, ни даже Скверна!
Ланцо рассмеялся.
– Бессмыслен страх перед всем, что ты перечислила, почтенная Эппа.
– Но муравьи…
– Именно их стоит бояться, – тихо, но веско изрёк Ланцо, сверкнув глазами. Эппа судорожно повела плечами, не то боязливо, не то недоверчиво.
– Как скажешь, отец родной, как скажешь. Но всё ж-таки почему…
Толпа у арки между ратушей и постоялым двором зашумела, послышались возмущённые выкрики, люди недовольно расступались и качали головами, и вскоре на площадь выскочил босой мальчишка. Он нёсся, спотыкаясь и стараясь ступать на горячие камни лишь кончиками пальцев. В руке он сжимал по башмаку – очевидно, долго бежал и решил поберечь обувь. Мальчик сильно запыхался, и, подскочив к фонтану, поначалу не мог вымолвить ни слова.
Подпрыгивая на месте, он указывал башмаком в сторону арки и пытался сообщить нечто важное, обращаясь к Ланцо.
– Там… в мастерской! В дому вашем… дед ваш. Мастер Эспера… худо! Ох худо ему!
– Худо? – Ланцо вскочил.
– Совсем худо! Задышал, задышал он на износ! – выпалил мальчик. – Кончается совсем, недолго уж осталось.
– Но ведь… вчера стало ему куда как лучше, – пробормотал Ланцо. Он сорвался с места и ринулся сквозь арку прочь с рынка. Люди молча расступались перед ним.
Глава 3. Муравей
Сперва Ланцо нёсся по городу со всех ног. Дед умирал, и, во что бы то ни стало, нужно было успеть проститься с ним. Успеть почтительно возрыдать, а далее дожидаться последнего вздоха у смертного одра, склонившись над несчастным как коршун над голубком.
Старый мастер Эспера уже несколько лет страдал грудными