Сносная неделя. Роман. Илья Смородин

и Маше. Понимаю, что уже начинаю скучать по ним, особенно по дочери. Я всегда хотел сына. Мечтал, что у него всё будет по-другому в жизни, по-человечески, что ль. Чтобы у него была достойная, счастливая семья. Чтобы он занимался любимым делом, был порядочным человеком и не повторял моих ошибок. Я прекрасно понимаю, что так думает большинство. Люди считают, что их дети – это возможность исправиться, будто прожить ещё одну жизнь, другую, лучшую и более стабильную. Но, с другой стороны, не отрицаю и с каждым днём всё больше убеждаюсь, что это неправильно. Дети не обязаны своим родителям жить и поступать, как им говорят старшие. Они не обязаны идти по протоптанной своими родителями тропе. Но я убеждён, что они должны во что бы то ни стало любить, боготворить и помогать им, особенно на закате жизни, несмотря ни на что.

      Мне повезло с родителями. Они маленькие боги, потому что произвели меня на этот свет. Я счастлив, что эти прекрасные люди идут вплотную со мной по жизни. Они шагают впереди меня, принимая на себя всяческие удары бытия. И чертовски погано осознавать, что когда-нибудь их не станет и мне придётся шагать самому в первом ряду и ощущать на себе все тяготы. Они безумно счастливы, что я их сын, даже несмотря на события, помеченные чёрным в моей биографии, и я это прекрасно знаю. Именно родители и Аня всегда были со мной. Вообще семья – это навсегда. Эти люди – огромная, никогда нескончаемая сила. Но есть и другая сторона. Это также огромная слабость, потому что тобой можно с лёгкостью манипулировать с помощью данных людей.

      Когда у меня родилась дочь, я ничуть не огорчился. Говорят, что дочки очень похожи на своих отцов, и в моём случае так и получилось. Машка – чудесный ребёнок. У неё глаза матери – бесконечные, голубые, как апрельские люпины, светло-русые кудрявые волосы (не знаю, правда, в кого у неё они такие, у нас с женой прямые), нос картошкой, королевская походка и моё красноречие. Она с ранних лет освоила грамоту, увлекается пением. Было бы неплохо являться отцом известной певицы. Ходить к ней на концерты и дарить красные розы после очередного обворожительного выступления. Да и старость моя была бы яркой и обеспеченной. Я уеду в деревню, чтобы никого не беспокоить, отпущу бороду и буду поглощать жизнь, не обращая внимания на подкрадывающуюся, невидимую, с черным капюшоном и ржавой косой смерть. Раз в месяц ко мне будут приезжать внуки. Мы будем играть с ними в различные игры, надеюсь, что многие из этих игр будут подвижными, а я буду в тонусе. Мы будем кормить мягким хлебом уток на пруду, собирать ягоды и ходить за грибами в лес.

      Я скурил две сигареты и начал уже затягивать бычок, погрузившись в мысли, как вдруг меня отвлёк звонок телефона:

      – Здравствуйте!

      – Здравствуйте, – ответил я, на секунду потеряв нить происходящего.

      – Улица Петровского, 24. Второй подъезд.

      – Хорошо. Ждите.

      Выкинул бычки в урну, запрыгнул в машину и поехал по данному адресу. Дом, откуда