Когда Ленин соглашался с предложением Акаси, он преследовал собственные интересы, желая использовать русско-японскую войну для борьбы с самодержавием. С начала конфликта он пропагандировал надежду, что война в случае поражения России повлечет за собой развал всей системы правления[91]. В первомайской листовке он осудил «преступное и разбойническое царское самодержавие», апеллируя к «международной революционной социал-демократии»[92]. Российских читателей он звал на решительный бой с «внутренним врагом» – самодержавием, которое развязало войну с Японией своими преступлениями и потому обречено на гибель. Он вменял в обязанность «всем сознательным пролетариям России» протестовать «против этой безумной и разорительной войны», считая, что «старая Россия» уже умирает.
Ленин не ограничивался воззваниями. Еще до вербовочной поездки Акаси в Швейцарию он принял собственное, идущее вразрез с общепартийным курсом решение о сотрудничестве с японцами и завязал первые контакты с ними через своего секретаря Бонч-Бруевича. Когда еженедельная газета японских социалистов «Хэймин симбун» в марте 1904 г. призвала российских социал-демократов к «совместной героической борьбе» против русского шовинизма и милитаризма, Ленин поручил Бонч-Бруевичу как заведующему экспедицией (отделом распространения) РСДРП сделать японским социалистам некое предложение. Тот обратился в газету с просьбой помочь в доставке социал-демократической литературы российским военнопленным в Японии, найдя самый горячий отклик. Газета напечатала его письмо и переправила поступившую в начале июня 1904 г. по окольным (японским) каналам из Женевы (через Вену) ленинскую литературу адресатам. В начале июля она уведомила его о приходе литературы к месту назначения. Для ее отправки Бонч-Бруевич должен был связаться с одним японским дипломатом. Лидер меньшевиков Ю. О. Мартов раскрыл эту связь и поставил Бонч-Бруевичу в вину отношения с японским правительственным агентом в Вене[93]. Гнев меньшевиков излился не столько на Ленина, сколько на Бонч-Бруевича, чья репутация надолго пострадала (с тех пор у русских эмигрантов вошло в обиход новоизобретенное словечко «сбончить» как синоним к «обмануть», «передернуть»[94]). Еще в июле 1904 г. меньшевистский ЦК категорически потребовал прекратить «высылку партийной литературы токийскому правительству как компрометирующую партию»[95]. Чуть позже он постановил отстранить Бонч-Бруевича от заведования экспедицией.
Встреча Ленина с Акаси углубила уже существующие, направленные на агитацию среди русских военнопленных, контакты большевистского лидера с Токио, выведя их на уровень общей пропагандистско-революционной борьбы. Она неожиданно стимулировала обоих неравноправных