Мигом спустился он со своих солнечных пастбищ, выбрал себе самую-самую из всех кобыл и давай ее топтать.
К вечеру улетел крылатый конь. А кобыла начала полнеть. Очень бережно ухаживал за ней Аватар. Кормил лучшей и сочной травою. Укрывал на ночь овечьими рогожками. А как пришел срок, родила она дочку. Да не простую – крылатую.
Кобылка Ахал-Теке росла веселой и резвой.
Она получилась необыкновенной солнечной масти – совершенство всех оттенков желтого, оранжевого, белого, палевого. И были у нее чудесные пушистые ресницы и искристые лучистые глаза.
Полюбил ее Аватар больше всех других лошадей.
Но подошло время возвращать табун Гору. Пригнал Аватар лошадей вместе с Ахал-Теке.
Не захотел хозяин рассчитываться с пастухом, когда увидел крылатого жеребеночка, и прогнал Аватара прочь.
Но в тот же день взмахнула крыльями Ахал-Теке и вернулась к пастуху.
Слуги тут же нашли и вернули беглянку. Мало того, они подрезала ей крылья.
Не раз и не два убегала кобылка к Аватару. И каждый раз крылья ей подрезали все короче и короче, пока не отрубили совсем, а Аватара прилюдно казнили на городской площади за конокрадство.
С тех пор скучала Ахал-Теке так, что не подпускала к себе ни одного наездника. Эта порода лошадей до сих пор считается самой гордой и верной. И говорят, нет-нет, да и рождается среди ахалтекинцев крылатый жеребенок.
36. Голубоглазый остров
Океан поежился от утренней дождливой нежности, потянулся во все стороны и увидел ее – прекрасную спящую Землю. Увидел заново, и в его Марианских глубинах вспыхнули бесконечно множественными всполохами все населяющие его электрические живчики.
Он увидел Землю и снова влюбился с первого утреннего взгляда, легким колыханием волн шевельнул ее пшеничные бока, упруго подтолкнул, чтобы проснулась. А она уже улыбалась каждой травинкой, и от пробуждающихся чувств вздулись жилы бурливых рек, затуманились синие озера глаз.
Океан начинал волноваться. Сначала совсем тихонечко. Но Земля и не верила его тишине. Волны одна за другой разноязыко стали лизать совершенно неприступные на первый взгляд кручи, подымаясь все выше и выше. Ощущая ее жажду, Океан позволял себе заглядываться и туда, где вздыбились верхушками вулканы холмов, потрескались высохшие уста суши. И вот уже его горячие притязания превратились в настоящий шторм, так что на самых холодных вершинах материка начал таять лед. По хребтам прошла дрожь. Разверзлись гольцы коленей. И бешеными напорами бросался Океан на Землю снова и снова. Их сумасшедшее дыхание смешалось в вихре тайфуна. Из необъятной бездны вырвался столб очумелой воды, закрутился и обрушился наземь млечными пятнами пены.
Отдав последние силы, Океан отступил.