Тетя Оля была единственной дочерью того самого помещика, владельца харьковского дома и воронежского поместья. Как случилось, что помещика и его семью не репрессировали, трудно сказать. Возможно, они попросту затерялись в Харькове. А затеряться им помогли бывшие их крестьяне, во множестве заселившие тот помещичий дом. Судя по всему, тетя Оля получила неплохое образование. Что она окончила, не знаю, но свободно изъяснялась по-французски, хорошо знала немецкий. Тетя Оля никогда нигде не работала, но в любом обществе умела достойно себя преподнести. Она всегда со вкусом одевалась и была заядлой театралкой. Одно время приучила к театру и мою маму, но с рождением младшего брата, их совместные театральные походы прекратились. Тетя Оля была женщиной своеобразной, манерной, какими обычно и показывали в кино старорежимных барынек или жен высокопоставленных советских тузов. К тому же, из-за своего французского, по-русски она, сколько ее помню, говорила с легким французским прононсом, что очень раздражало мою маму. Но, как я понял, тетя Оля раздражала ее в принципе. Неважно, чем.
Семья Руголевых так и осталась бездетной. Помню, как однажды они пришли к нам с дикой просьбой – усыновить нашего новорожденного младшего брата, еще не имевшего даже имени. Естественно, им отказали. Правда, вместо ребенка им тогда подарили нашего с Сашкой маленького щенка. “Лучше бы подарили этого противного братика”, – плакал тогда шестилетний Сашка. Мне тоже было жалко щенка, но я уже понимал, что братьев дарить нельзя, и не плакал.
К тому же нам с Сашкой разрешили навещать щенка в любое время. С тех пор мы часто бывали в том удивительном доме. Руголевы занимали всего две комнаты на втором этаже. Но, что это были за комнаты! Гостиная, размером с нашу квартиру. Высокие потолки, огромные окна, на потолке – лепнина. И чего там только не было на том потолке: какие-то младенцы с крылышками и луками со стрелами, какие-то старинные гербы в обрамлении гроздьев винограда и других диковинных растений, и еще много чего. Мы с братом любили разглядывать потолок. А еще в комнате был камин. Правда, он уже не работал. А так хотелось посмотреть, как в нем пылает настоящий костер! Об этом нам рассказала тетя Оля, которая единственная из всех видела его в действии. А балкон. Летом там стоял большой обеденный стол со стульями и горка с посудой. И еще оставалось столько места, что мы с братом могли бы там кататься на нашем трехколесном велосипеде, не задевая ничего, как в нашей “большой” комнате. Вторая комната была размером с нашу большую. Это была спальня. Но там мы с братом почти не бывали.
К нашему удивлению, щенок так и не вырос. Оказалось, это обычная комнатная собачка. Конечно же, мы с братом по-прежнему любили ее, но были немного разочарованы, потому что надеялись, что щенок станет настоящей сторожевой собакой, каких видели в лагере.
А потом у Руголевых появился телевизор.