– У вас тут пять хлебцов! Как у Иисуса.
Монашеского вида особа, что говорила «ужас! ужас!», перекрестилась. А молодая пара, юноша и девушка в веснушках, наоборот, рассмеялись. Может быть, немного нервно, но все-таки это был смех.
Батарейки нашлись быстро, но радио молчало. Дож стал менять настройку, и наконец в динамике раздался голос ведущей, осипший, хотя и с некоторым запасом задора:
«Я изменила волну вещания. Хочется верить, Департамент по использованию радиочастот не станет меня штрафовать. А если станет, очень надеюсь, слушатели скинутся по десятке, тогда хватит и на штраф, и на новый мопед. Коллеги с других каналов по-прежнему молчат. Наверное, сильно потратились на приобретение лицензии и установку кучи антенн по всему городу, чтобы забить конкурентов, и у них просто не осталось средств на дизель-генератор. Так что мы теперь квиты. Мой генератор, их частота. Широкая полоса вещания, чтобы услышало побольше народа. Глядишь, и продержимся, пока не появятся другие голоса. Например, я лично не против услышать столицу. Эй, Рим! Ау! Нет, не слышат. Вообще-то на ультракоротких волнах не слишком докричишься до Рима. Ну, что? Я начинаю! Вы не против? Новости, что станут известны о грозе и ее последствиях, я стану выдавать в эфир короткими порциями. Горькое лекарство нужно пить с ложечки, правда? Пока я буду готовить очередную ложечку, послушайте „Лив ин Блюз“. Эта голландская группа начала свою жизнь в шестьдесят седьмом и продержалась до конца семидесятых. Не уверена, что это то, что нам сейчас нужно, но, честно говоря, так хочется спать, что я уже просто не в состоянии хорошо соображать. Буду ставить все, что попадется под руку. А моему сменщику должно быть стыдно, что он не доплыл, не дополз, не долетел до радиостанции. Но я не сдамся, потому что мне кажется, пока заново не включились телефоны, телевизоры и даже холодильники, я должна оставаться на посту, в студии. Итак…»
Дож отключил приемник. Уже тогда что-то подсказало ему, – нужно экономить батарейки.
Тем не менее комната ожила.
– Она всю ночь, что ли, вот так тараторила? Не представляю, как можно жить с радиоведущей!
– Клара не замужем. Три раза объявляла конкурс на звание жениха!
– Никто не клюнул?
– Почему же, были кандидаты, пытались… Но у них плохо получалось. Заставила их читать скороговорки и расспрашивала о литературе…
– Ого!
– Чего взъелись? Не ругается, глупостей не говорит, да и шутки у нее вполне… Эх, черт! Почему я не слышал про эти конкурсы?
Сами того не замечая, люди, увлеченные голосом диджея, тоже начали шутить, и улыбки, пусть робкие, пусть вполсилы, разглаживали на лицах напряженные морщины. Потом Дож снова включил приемник.
«…наверное, зря, – фраза начиналась с середины. К счастью, пропущено оказалось немного. – Но вот вопрос, – говорила Клара, – могла ли я предположить, что дела окажутся настолько плохи? Такой обстановки Сабурро не видел, пожалуй,