Чарли уехал под вечер и увез с собой Кэти. Барти и Дженна стояли на крыльце, провожая их.
– Он такой хороший, – сказала Дженна, на сей раз без всякого умысла. – Правда, мама? Так здорово, что он здесь побывал. Ему можно будет приехать еще?
– Там видно будет, – ответила Барти.
Джорди съехал из дома Адели. Он упаковал все свои вещи, одежду, книги, любимую портативную пишущую машинку и перебрался в небольшую квартиру в Сент-Джеймсе.
– Квартира вполне комфортабельная. Там есть комната для Клио, когда она будет меня навещать. Я бы хотел, чтобы выходные дочь проводила у меня. Надеюсь, мы сможем вполне цивилизованно об этом договориться. Если Нони захочет меня видеть, для нее моя дверь всегда открыта.
– Конечно захочет, – сказала Адель, вытирая заплаканные глаза. – Джорди, ну зачем ты уходишь? Пожалуйста, не делай этого. Останься. Я так тебя люблю.
– Я убедился, что это не совсем верно, – возразил он, его серые глаза потемнели. – Не настолько, чтобы поставить меня на первое место.
– Как я могу оттолкнуть родного сына, когда ему сейчас так плохо? Кто я буду после этого? Ты просишь о невозможном.
– В таком случае нечего снова затевать этот разговор. С тех пор как ему разрешили вернуться в Вестминстер, я что-то не заметил никаких перемен в его отношении ко мне. Если бы я увидел с его стороны хотя бы малейший прогресс, я бы… Честное слово, Адель, я и подумать не мог, что у нас с тобой дойдет до такого. Но…
Адель сделала последнюю отчаянную попытку:
– А ты не думаешь, что ты… слишком остро реагируешь на все это?
– Нет, не думаю. Твои слова сейчас доказывают, что ты так ничего и не поняла. Этот дом перестал быть моим. Я здесь мешаю. Мне никак не отделаться от ощущения, что меня здесь едва терпят. Обеденный стол превратился в поле нескончаемых сражений. А каково мне видеть разделение в моей семье?
– О каком разделении ты говоришь?
– Ты подумала, как это сказывается на Нони? Она вынуждена жить в обстановке скандалов, вынуждена принимать ту или иную сторону или пытаться соблюдать нейтралитет. Каково ей садиться за стол и чувствовать постоянное напряжение? Я не раз видел, как она пыталась сгладить ситуацию, пробовала заводить разговор на совершенно нейтральные темы, гасила споры, не давая им разгореться. Мне ее искренне жаль. Нет, Адель, мне лучше всего уйти из вашего дома. Я должен это сделать, поскольку Лукас никуда отсюда не уйдет. Что ж, вы оба можете искренне радоваться вашим достижениям.
Адель безумно тосковала по Джорди. Мало того что он был ее мужем, ее любимым мужчиной, он был ее лучшим другом. Джорди гордился ею, поддерживал ее в творческих начинаниях, давал замечательные советы. Он проявил себя прекрасным отчимом для Нони, а малышка Клио души в нем не чаяла. Она называла его не «папа», а «дорогой», часто слыша это слово из уст матери. На третий день после ухода Джорди Клио вдруг спросила: «Когда дорогой вернется?» Адель выбежала из комнаты, бросилась в спальню и плакала до тех пор, пока у нее не осталось слез.
Адель